Не помню точно, это в местности какой, В какой...
Не помню точно, это в местности какой,
В какой долине, над какою над рекой,
Какое время с той поры уже прошло,
Стояло тихое, спокойное село.
Над ним бесшумно проплывали облака,
Под ними вяло волочилась вдаль река,
Спокойно кушала посевы саранча
И нет забот у участкового врача.
В прозрачной речке бултыхались караси,
Все по понятиям - пардон через мерси,
Но вмиг у всех сошло спокойствие с лица,
Когда в деревне поселили кузнеца.
Кузнец Вакула по натуре - грубиян,
Баклан и бабник, беспредельщик и буян,
Трешметаллист, панкрок и хевимеломан,
Он за словами никогда не лез в карман.
Прохладным утром над селом встает рассвет,
На воздух вышел тишину послушать дед.
Через забор мелькнула шапка набекрень-
Там начался у кузнеца рабочий день:
С шипеньем в горн дают давление меха,
По наковальне бьет кувалдой с криком: «Ха!»
Крутой музон, чудесный звон во все концы,
С деревьев сыплются оглохшие скворцы.
Под озорное отрывное «Ча-ча-ча!»
По всей округе передохла саранча,
Вверх животами выплывали караси
С глазами бешеной селедки иваси.
Соседи очень уважали кузнеца,
Они дождаться не могли... его конца.
Всего хорошего желали кузнецу...!
Хотя пока еще не били по лицу.
Луна на небе, по селу сигнал «Отбой»
Пес из сарая издает истошный вой.
Когда ж в дуэт вступал голодный кот,
Всех мирно спящих прошибал холодный пот.
Кузнец Вакула доставал тяжелый лом,
Ударом в рельсу репетировал подъем,
И невозможно было выслушать без мук,
Как эта рельса испускает инфразвук.
А сколько радости бывало на селе
От дискотек его на дисковой пиле
И повсеместно заслужила похвалу
Его рок-опера «Железом по стеклу».
Пусть не добрее стал народ, но стал бодрей
С ударной партией чугунных батарей.
Хоть исчезает удовольствие с лица,
Зато становятся железными сердца!