Рассказал(а):

Dar_y

В то прекрасное летнее утро мне не повезло. Попытка...

В то прекрасное летнее утро мне не повезло. Попытка улизнуть со службы после суточного дежурства и отоспаться была пресечена на корню. Бдительный шеф караулил меня на автостоянке и не дал сбыться мечтам. Оказалось, что в районе снова объявился один робкий гражданин, уже пару лет стеснявшийся зайти в милицию и сделать чистосердечное признание. Иногда этот гражданин все-таки заезжал в наш район, но от робости так и не решался зайти, а лишь грабил пару квартир и скрывался снова. Так вот мне вместо заслуженного отдыха было поручено доставить страдальца в контору. «Тут дела-то на десять минут. Возьми своего стажера, - тут шеф ловко поймал за рукав моего стажера, - и действуй!»
Шеф играл беспроигрышно. В присутствии стажера мне было неудобно послать его в известное всем место – пришлось идти в незримый бой. В адресе застенчивого гражданина, конечно, не оказалось. Пришлось тихо и незаметно подождать его в машине. И тут я почувствовал, что засыпаю. Наглухо, как в темную воду. Вообще-то сон в засаде штука выгодная – фамилию засони вырубают на мраморной доске в холле главка, разом списываются все сокрытые от учета заявления, начальство обещает выделить семье квартиру… Тут я вспомнил, что у меня пока нет семьи, и проснулся. Бдительный стажер храпел и причмокивал, как вампир. Пришлось прибавить громкость приемника. По радио через каждые пять минут шла дурная реклама – народ заманивали в Олимпийский на концерт Бориса Сичкина. «Я Буба Касторский, оригинальный куплетист!» - орал приемник. Реклама оказалась кстати – на выпусках новостей я начинал клевать носом, но очередной вопль «Я Буба Касторский, оригинальный куплетист!» взбадривал.
Вместо десяти минут застенчивого гражданина пришлось ждать полдня. В очередной раз проснувшись, я как раз увидел героя, спешащего к подъезду. Дальнейшее было вроде бы просто – вышел из машины, взыл его за рукав, хотел представиться. И тут с губ вместо трафаретного «Пройдемте, гражданин!» неожиданно сорвалось «Я Буба Касторский, оригинальный куплетист! Пройдемте в машину!» Я понимал, что сказал что-то не то. Гражданин, похоже, тоже не впечатлился моим представлением и стал отчаянно вырываться. Двигательные рефлексы у меня все-таки остались – вырваться человеку не удалось. Впихнув его в машину, я наставительно сказал: «Лучше не дергайся - я Буба Касторский, оригинальный куплетист!» Дурное чувство – понимаю, что несу что-то глупое, но вот что?
Наваждение спало только в конторе, когда прекратился гипноз радио. Я сдал наконец-то вступившего на путь исправления страдальца в дежурную часть, оформил протокол задержания, и помдеж повлек очередную жертву в недра архипелага ГУЛАГ. На пороге задержанный с укором посмотрел в мою сторону: «Эх, гражданин начальник… Лучше бы ты и впрямь был Буба Касторский!»