Тринадцатого числа каждого месяца в обеденное время в...
Тринадцатого числа каждого месяца в обеденное время в кабинете главного врача нашей больницы распространяется запах исключительной силы. Как по букету, так и по интенсивности. В течение двух-трех последующих дней запах постоянно изменялся по букету, но не по интенсивности, и к семнадцатому числу того же месяца бесследно исчезал.
После первой же газовой атаки главный врач обратился за помощью к частному детективу. Под его руководством была создана авторитетная комиссия по расследованию, в состав которой включили даже больничного раввина, в функции которого входил контроль над тем, чтобы члены комиссии в своей работе соблюдали шабат (не работали в субботу).
Первое время работа комиссии продвигалась успешно. Её члены, ознакомившись с запахом, пришли к единодушному мнению, что это запах экскрементов. Вероятно, человека или какого-то крупного млекопитающего. Но, в дальнейшем, в работе комиссии наступил кризис. Определение — как источника запаха, так и локализация этого источника — оказалось для комиссии задачей непосильной. Несмотря на то, что частный детектив не спал дней и ночей и стал своим человеком в среде окрестных ассенизаторов. Все члены комиссии неукоснительно соблюдали шабат. Хотя разгадка лежала на поверхности, и виновником, как всегда, был я.
Историческая правда была такова. Видный израильский ученый, имени называть не буду, вероятно вследствие переутомления, а он много и плодотворно трудился, ежемесячно частным образом посещал главного врача для получения психотерапевтической помощи. После первой же многословной и хорошо оплаченной беседы с главным врачом, ученый направился в комнату санитаров. Когда-то он лечился в нашем отделении, и от нашего отделения у него остались самые теплые воспоминания.
Время было обеденное, и я встретился с ученым в больничной столовой. В беседе за чашкой компота он пожаловался мне, что скучает без атмосферы отделения судебно-психиатрической экспертизы, начал посещать психотерапевтические сеансы главного врача, но это не помогает.
То ли потому, что мы сидели за столом, то ли по какой-то другой причине, но я легкомысленно посоветовал видному израильскому ученому после окончания сеанса гипноза покакать у главного врача в кабинете. Пускай даже за дополнительную плату. Ученый ответил, что при его статусе в обществе это может быть неправильно понято. Но сама идея запала ему в душу.
По договоренности с главным врачом сеансы психотерапии проходили в одиннадцать утра тринадцатого числа каждого месяца в его кабинете. Ученный в течение целого месяца бился над решением этой проблемы, и за день до визита план действий был продуман и согласован во всех деталях. Но, всё равно, в последнюю ночь перед психотерапией ученый от волнения не смог сомкнуть глаз.
С трудом дождавшись последнего слова главного врача, он тепло раскланялся с ним и направился в комнату санитаров. Там он переоделся в приготовленную мною пижаму и я, незаметно для всех, вывел его в прогулочный дворик больницы. Пациенты ушли обедать, и прогулочный дворик был пуст.
Воровато озираясь, видный израильский ученый укрылся в пышной тропической растительности и обильно покакал возле воздухозаборника кондиционера, стоявшего в кабинете главного врача.
Одуряющая жара и кондиционер, мощностью в три с половиной лошадиных силы сделали своё дело, превратив в течение двух дней накаканное в зловонные газы и под давлением втянув эти газы в кабинет главного врача. То, что в процессе прохождения через кондиционер эти газы были сильно охлаждены, радикально ничего не меняло ни в букете, ни в интенсивности запаха.
В течение последующего месяца покакавший не терял времени даром. Большой ученый не хотел останавливаться на достигнутом. Он проконсультировался у ведущего диетолога. Диетолог был человеком творческим и работоспособным. Он провел литературный поиск в Интернете, и, на уровне личных контактов с руководителями ведущих исследовательских групп, работающих над данной проблематикой, выяснил ряд важных деталей.
После анализа современного состояния проблемы главный диетолог пришёл к однозначному выводу, что «the most fetid chair should be at the person eating dried fruits on a background of reception of laxative means of the osmotic mechanism of actions which by the chemical nature are polysaccharide» (наиболее зловонный стул должен быть у человека, питающегося сухофруктами на фоне приёма слабительных средств осмотического механизма действий, которые по своей химической природе являются полисахаридами).
Покакавший с энтузиазмом принялся за дело. Им были приготовлены замечательные сушеные персики. Перед визитом к главному врачу он выпил тридцать миллилитров раствора лактолозы (промышленное название — GERELAX).
За день до этого, по совету главного диетолога, он питался сушеными персиками и черными финиками, специально привезенными из кибуца под Иерихоном.
Эффект был потрясающий. На следующий день после сеанса психотерапии в кабинет главного врача уже водили экскурсии в противогазах. Еще через день эксперты какой-то работающей на оборону лаборатории взяли пробы воздуха, и, в результате этого, кабинет главного врача засекретили.
Но и после этого пытливые ученые не прекращали своих поисков. Результатом этих исследований была элегантная концепция, которая заинтересовала крупную фармацевтическую фирму «Mopson and Popson». Специалисты фирмы провели перспективный анализ рынка и пришли к выводу, что имеет смысл профинансировать претворение теоретической разработки в практическое воплощение.
Суть идеи была проста и гениальна. Предполагалось в полисахаридную цепь осмотического слабительного внедрить радикал —NH3. На поздних этапах формирования стула предполагалось, что пойдет бурный процесс разрушения связи радикала —NH3 с полисахаридом и обильное выделение пузырьков газа с формулой NH4. Этот газ, известный под названием ammonia (аммиак), обладает мощнейшим запахом с выразительной палитрой. А аммиак, как ключевой компонент стула — это несомненный успех.
К сожалению, от начала практической разработки и до клинического применения лекарственного препарата проходит обычно не менее 4-5 лет. Поэтому моему знакомому еще долго придется пользоваться сухофруктами перед психотерапевтическими сеансами, которые с ним проводит главный врач. Но после присоединения к сеансу психотерапии обязательного опорожнения желудка в прогулочном дворике в состоянии этого незаурядного ученого отметились значительные подвижки к лучшему.
А ведь до начала лечения состояние этого маститого ученого было таким плохим, что он в свое время решил повеситься в туалете нашего отделения. Для этой цели он сделал петлю из простыни и прикрепил её к трубе, ведущей неизвестно откуда и куда и расположенной на стене туалета для больных возле потолка.
Но перед безвременной кончиной сел последний раз покакать и ещё раз всё взвесить. Встать ему уже не удалось. К счастью, в то время у нас проходил курс лечения изобретатель сверхмощного клея. Испытывая очередную версию своего изобретения, он помазал сверхмощным клеем поверхность унитаза.
Восемь человек при помощи двух отбойных молотков с трудом отделили унитаз с сидящим на нём крупным ученым и отправили всю эту конструкцию, этот нерушимый блок унитаза и какающего в него человека, в приемный покой больницы общего типа.
Направление, написанное главным врачом и сообщавшее, что направляется больной с диагнозом «The buttocks which are taking place in an alien body» (Ягодицы находящиеся в инородном теле), вызвало ненужные пересуды и бурю гнева в среде сексуальных меньшинств, за что главному врачу было справедливо указано вышестоящими инстанциями.