Что произойдет, если все люди на Земле встанут...
Что произойдет, если все люди на Земле встанут вплотную друг к другу, а затем одновременно подпрыгнут на одном месте?
Давайте разберемся.
Для начала, все население Земли магическим образом перемещается в одно место.
Такая толпа заняла бы площадь штата Род–Айленд. Но зачем мелочиться, к чему эти условности? Ведь это наш сценарий, так что будем действовать наверняка. Итак, вся толпа собралась именно в Род–Айленде.
Ровно в полдень все подпрыгивают.
Как это уже многократно объяснялось, это не окажет никакого заметного эффекта на планету. Вес Земли превышает наш суммарный вес примерно в десять триллионов раз. В среднем, мы, люди, можем подпрыгнуть вертикально в высоту на полметра, и то если повезет. Даже если бы Земля была абсолютно жесткой и неспособна была бы гасить колеб@ния, она бы сместилась от такого прыжка вниз всего лишь на ширину одного атома.
Затем все приземляются обратно на землю.
Формально, планета испытывает при этом сильный толчок, но его энергия рассредоточена на достаточно большой площади, и никаких последствий это не несет — не считая растоптанных кустов и грядок. Легкий толчок распространяется по континентальной коре Северной Америки и рассеивается без каких–либо последствий. Оглушительный грохот от миллиардов пяток, одновременно ударившихся о землю, прокатывается по всей территории штата и остается слышен в отдалении в течение многих секунд.
Но рано или поздно, в воздухе повиснет тишина.
Идут секунды. Все начинают оглядываться по сторонам.
"И зачем мы это сделали?"
"…это что, Род–Айленд?"
Многие чувствуют себя неуютно. Тут и там раздается сконфуженное покашливание.
"Пожалуй, мне пора. Поеду обратно в Дублин"
"Где здесь аэропорт? (на хинди)"
Кто–то достает из кармана сотовый. Буквально через пару секунд, все остальные пять миллиардов мобильных телефонов на планете также оказываются в руках их владельцев. Все они, даже те, кто имеют совместимый с местным стандартом связи аппарат, видят на своих экранах надпись «НЕТ СИГНАЛА», на всех языках мира. Ведь телефонные сети моментально накрылись от такой невероятной перегрузки.
По всей планете постепенно начинают отключаться заброшенные станки и механизмы.
Аэропорт Т.Ф. Грина в Провиденсе обслуживает несколько тысяч пассажиров в сутки. Даже если предположить, что их работа налажена безупречно (и они смогут обеспечить экстренные вылазки для пополнения запасов топлива), то и через много лет при 500%–ой загрузке аэропорта толпа убывающих не сократится хоть сколько–нибудь заметно.
Все прочие близлежащие аэропорты, вместе взятые, также не спасают ситуацию. И уж тем более бессильна железная дорога. Люди буквально штурмуют контейнеровозы в порту Провиденса, но обеспечить такую толпу пищей и водой в дальнее плавание никто не может.
Все полмиллиона автомобилей штата Род–Айленд моментально расхватаны. Буквально в считанные минуты на трассах I–95, I–195 и I–295 образуются самые колоссальные пробки в истории человечества. При этом огромный поток пеших людей, движущихся по шоссе, буквально поглотит большинство автомобилей, и лишь отдельные счастливчики успеют вырваться, и начнут колесить по пустынным, заброшенным хайвэям Америки.
Кому–то удастся доехать до Нью–Йорка или Бостона, прежде чем закончится бензин. К этому моменту, скорее всего, кругом не будет электричества, и никто не станет тратить время на поиск работающей заправки — куда проще бросить машину и украсть новую. А кто помешает? Ведь все полицейские остались в Род–Айленде.
Пешие путники к этому времени достигли южного Массачусетса и Коннектикута. Два случайно взятых человека в любом месте почти наверняка говорят на разных языках, и для большинства местность совершенно незнакома.
Кругом воцаряется полный хаос, люди сбиваются в локальные группки вопреки любой социальной иерархии. Повсюду царит насилие. Все мучаются от голода и жажды. Продуктовые магазины давно опустошены. Раздобыть питьевую воду нелегко, и тем более нет никакой системы для ее распространения и распределения.
Буквально через несколько недель Род–Айленд превращается в гигантскую братскую могилу, заваленную миллиардами тел.
Выжившие медленно расползаются по всей планете, и отчаянно пытаются выстроить новую цивилизацию на нетронутых обломках рухнувшего в одночасье мира. Наш вид, конечно, не прекратит свое существование, но население Земли сократится на порядки. А вот орбита планеты не претерпит никаких изменений — она продолжит вращаться точно так же, как и до нашего цивилизационного прыжка на одном месте.
Но теперь мы, по крайней мере, точно знаем ответ на этот вопрос.