Криминальная жизнь исполнена парадоксов. Правильно:...
Криминальная жизнь исполнена парадоксов. Правильно: преступников боятся, презирают, им желают зла, ненавидят. Но всех ли? В том то и штука, что, есть категория преступников, которая у многих вызывает... Не рискну назвать это симпатией, но уж никак не ненависть. Речь идет, конечно, о мошенниках.
В общем-то понятно: чай не душегубы, не грабители, не разбойники, не воры, не отморозки. Они обманщики. А кто из нас, положа руку на сердце, не обманывал. И уж точно - всякий у нас обманываться рад. Отсюда Мавроди и иже с ним. Только Мавроди обманывал грубо, нагло, цинично и всех, до кого мог дотянуться. И ежели его посадят наконец-то в тюрьму, то это событие отзовется тихой радостью в сердцах миллионов. Но Мавроди - жалкий ремесленник в сравнении с истинными мастерами этого криминального жанра. Мне довелось встречать таких мастеров...
Лет десять назад в родном моем Ярославле рыночные отношения бурлили не так как сейчас - по всему городу. На все про все существовал у нас один рынок, но зато большой. Ярославцы звали его бесхитростно барахолкой, а располагался он у черта на куличках и работал только по выходным. Но уж доложу я вам, работал!
На сравнительно небольшой огороженной территории единовременно покупали, продавали, орали, ругались и толкались тысяч семьдесят - из расчета один квадратный метр на 5 человек. Купить здесь можно было все: от беговых, породистых тараканов до иномарки. Я в то время работала в РОВД, который обслуживал ярославскую барахолку. И вот дежурю...
Слышу, в коридоре трудноописуемый шум, гам и ор. Такой гвалт в России могут поднять только народные депутаты и цыгане. Поскольку трудно было предположить, что к нам в отдел нагрянули слуги народа, то я решила, что это все-таки представители кочевого племени. Выглянув коридор я убедилась - так оно и есть. Неказистое наше помещение превратилось в филиал цыганского табора во время пожара. В центре живописной картины я углядела цыганку, очень похожую на знаменитую Венеру Пуговкину из кукольного "Необыкновенного концерта" - ту самую, которая пела густым басом.
Цыганка поражала габаритами и явно нерастраченной мощью. Своей ручищей, сделавшей бы честь чемпиону мира по перетягиванию каната, она крепко держала тщедушного интеллигента, который, как и положено, робко поблескивал очками. При этом весь РОВД полнился её голосом. Прислушавшись, я поняла, что цыганка обвиняет очкарика - интеллигента в том, что он ее кинул...
Сие представлялось невероятным. Ибо даже ясельный младенец знает: кинуть цыганку невозможно по определению. А вот цыганка может кинуть каждого. И уж как мог кинуть такую, судя по всему прошедшую большую жизненную школу мастадониху в цветастых пыльных юбках, занюханный среднероссийский интеллигент? Я бы скорее поверила в прилет на Ярославщину заплутавших в космических просторах инопланетян. С этой убежденностью я закрыла дверь и продолжала нести вахту.
Однако через полчаса ко мне, дежурному следователю, пришел не менее дежурный опер и попросил выписать "сотку" на эту самую цыганку" - то бишь постановление о ее трехсуточном задержании.
Я, естественно, удивилась: "Погоди, ты ничего не путаешь? Она ж орала, что ее кинули... Она же вроде как потерпевшая".
"Именно, - согласился опер, и раздумчиво добавил: - Н-да, первый раз потерпевшую сажаю".
Я потребовала объяснений. И опер на них не поскупился.
Интеллигент-очкарик Волков, оказывается, был давно знаком нашим оперативникам. Чуть ли не каждый выходной он появлялся на барахолке. Представьте: толчея, гвалт, Сатана не успевает править бал... И посредине этого бедлама - он. Тихий такой, милый. В скромном, застиранном плащике, в очечках, взгляд добрый, доверчивый. И вот набредает он на наглую, орущую цыганку, которая продает с рук кожаную куртку. "Простите пожалуйста, можно посмотреть?" - робко спрашивает Волков у цыганки. Цыганка сует ему в руки вещь. Безбоязненно сует. Вокруг все свои. Да и разве способен на подвох этот заморыш в штопанном плаще, это же лох. Классический, типичнейший российский лох. Волков мнет куртку, щупает, на лице у него надежда сменяется сомнением, сомнение надеждой. Он зреет для покупки прямо - таки на глазах. Цыганка поддает жару: "Маладой, красивый, яхонтовый... бери, не пожалеешь". "А сколько стоит?" - все также робко спрашивает Волков. "Тыбе, дарагой, за пятьсот отдам". "За пятьсот?! - удивляется очкарик. - Да как же так... У меня таких денег может и не быть. Извините, я сейчас".
На глазах презрительно сощурившейся цыганки он лезет в карман плаща и достает пачку денег. Тут же начинает пересчитывать. И облегченно вздыхает: "Слава Богу, жена меня, оказывается целой тысячью снабдила". Цыганка окончательно убеждается, что лох ей попался первостатейный. Он прямо - таки взывает: ну обмани меня, обмишурь! Пересчитав заветную тысячу, Волков кладет ее обратно в карман плаща. И просит дать ему померить куртку... Снимает плащ с деньгами. Отдает его подержать цыганке. Начинает возиться с обновкой... Отворачивается... Цыганка скрывается в толпе. Вместе с ней исчезает скромный, потрепанный плащ.
Но это еще не развязка. Развязка наступит чуть позже, когда цыганка лезет в плащ, дабы изъять столь легко доставшуюся тысячу. Да не тут-то было! Нет в плаще очкарика никаких денег. И даже карманов нет. Отрезаны карманы... Через эту дырку и просунул интеллигент продемонстрированные цыганке деньги в другой карман - на брюках.
Вот так они и расходятся: лох Волков с новой кожаной курткой, хотя и без плаща, но с заветной пачкой не потраченных денег, и цыганка, укравшая никому не нужный дырявый плащ - без денег и без куртки.
До наших оперов доходила информация, что некий интеллигент раз за разом кидает на барахолке алчных цыганок. И таких случаев набралось около двух десятков. Ловить его не было никакого резону: никто никаких заявлений в милицию не делал. Но в тот день Волкову не повезло. Цыганки ему попались чуть более бдительные - не дали уйти с рынка в куртке. Схватили и привели в милицию. Но наш интеллигент случившимся обломом не тяготился. На вопрос опера, что, собственно, случилось, ответил просто, без затей: "Пришел, стал примерять куртку, а эта дама сбежала с моим плащом и тысячью рублями. Плащ оцениваю в триста рублей".
Мастодонистая цыганка от такой наглости подпрыгнула. И, видать, в этот момент у нее затуманились мозги. И вместо того. чтобы сказать, что негодяй Волков сам сдернул от нее с курткой, заявила, что да, сбежала, с плащом, но денег в нем не было, к тому же плащик-то - тьфу - и рубля не стоит, на помойке его подобрали, на помойку его и снести надо.
Волков пожал плечами и высказал недюжинные юридические знания: "Раз денег не было, то сядешь за покушение на хищение тысячи рублей".
И что вы думаете! Цыганке пришлось инкриминировать открытое похищение плаща и не менее открытое похищение денег. То есть, грабеж. Можно сказать, средь бела дня. И дали ей три года.
Так она еще должна сказать спасибо суду, который проникся анекдотичностью ситуации и не стал ее карать по всей строгости тогдашних законов. Правда, ее родственникам пришлось-таки выплатить Волкову триста рублей за "похищенный" (хотя здесь можно вполне обойтись и без кавычек) плащ...
Это был тот невероятный случай, когда мошенник не только ушел целехоньким от закона, но еще сделал так, чтобы на нары отправилась потерпевшая. Ни до этого, ни после мне с такими казусами сталкиваться не приходилось. Высший пилотаж, суперкласс.
Честно признаюсь: цыганку мне не жаль, а Волкову хочется аплодировать. Хотя и мысленно...