83-й или 84-й год. Таллин. 5 средняя школа. То ли 22...
83-й или 84-й год. Таллин. 5 средняя школа. То ли 22 апреля - день рождения Ильича, то ли май - День Пионерской Организации. Приём в оные. Спортивный зал. По периметру спортзала выстроились мы - ватага мелких бойцов о 200 штыках готовящаяся вступить в сражение за Идеалы - в белых рубашках, бантах, наглаженные, причёсанные, с галстуками наперевес, с серьёзными и гордыми выражениями лиц, соответствующими торжественности мероприятия. Сосредоточенные лица директрисы Алевтины Ивановны, учителей, некоторого количества родителей, компартактива школы, рядовых комсомольцев, знаменосца, горниста и барабанщика.
Дальше - поактно... Хотя я точно уже не помню очерёдность, кроме последнего.
Актов было минимум четыре.
До начала остаётся минут 5... все напряжены... Вдруг на левом фланге какая-то сумятица. Оказывается, что девочке стало плохо и она, потеряв сознание, упала. И немудрено - на улице весенняя жара, солнце резвится вовсю - ни ветерка и спортзал почти новой школы, по верху щедро остеклённый с южной стороны, несмотря на открытые двери и пару могущих открываться окон, напоминает что-то среднее между баней и душегубкой. Девочку быстро подхватывают и уносят в школьный медкабинет.
Начало приёма откладывется по причине опоздания приличествующей по случаю делегации из РайОНО. Проходит 10 минут и стройные неподвижные ряды наполняет гул разговоров, детишки начинают кто играть между собой, кто пытается присесть на скамейки вдоль рядов шведских стенок.
Очень жарко.
Хочется пить.
Учителя мечутся пытаясь восстановить порядок...
Вдруг знаменосец стукает древком о пол, манерно обхватывает стяг и, как в лучших стриптиз-кабаках, жеманно вертясь начинает оседать на пол.
По рядам будущей пионерии, откровенно изнывающей от жары и скуки, прокатывается волна смешков, ряды сминаются - всем хочется получше разглядеть. Под впечатлением от картинности увиденного, лыбятся даже учителя - те, кто помладше. У партейгеноссши Алевтины и училок постарше лица начинают приобретать благородный мраморный оттенок наподобие Мавзолеевского...
Вынос тела... Кого-то из старшеклассников переодевают в белоснежные перчатки знаменосца, нахлобучивают пилотку... Отряд не заметил потери бойца.
Проходит ещё минут 10... Учителям кое-как удалось приструнить нас и в зале снова тихий гул томительного ожидания... И вновь раздаётся мешочнопадающий звук... Не помню "провокатора" - мальчик или девочка... Зал вначале несмело, а потом при поддержке старшеклассников, учителей и родителей взрывается беззвучным утробным смехом... Цвет лица Алевтины меняется на ильичёвский... "Предателя" уносят в медкабинет...
Учителя делают вид, что пытаются призвать нас к порядку... Стоящие рядом старшеклассники цинично вслух заключают пари, кто "уйдёт" следующим - Алевтина, завуч, комсорг или кто из нас, мелких... Давящийся в углу от смеха шкафоподобный физрук СанСаныч Смирнов - в аутсайдерах...
Они не угадали... На полчаса опоздавшую делегацию РайОНО при входе в школу встретили раскаты смеха, при входе в спортзал - процессия выноса бездыханного барабанщика, и сам спортзал - корчащиеся и подвывающие от только что увиденного гулкого и дробного зрелища и сиротливо приютившийся на паркете барабан с палочками.
Клятву приносили заикаясь, давясь соплями, смехом и слезами.
Послесловие. На несколько лет из репертуара школьных мероприятий была беспощадно исключена сверхпопулярная в те годы "Песня о юном барабанщике" со словами "... и смолк наш юный барабанщик, его барабан замолчал..."