Рассказал(а):

Наталя

Киев, конечная остановка троллейбуса. Зима, холод,...

Киев, конечная остановка троллейбуса. Зима, холод, гололед. В момент отправления, когда дрогнули дверцы и жестяной голос припугнул пассажиров фразой: «Обэрэжно, двэри зачыняються...», на горизонте появилась стартовавшая из подземного перехода бабушка с кучей сумок, пакетов и авосек. Бабушка бежала так, как будто это был последний в ее жизни троллейбус, при этом она непрерывно кричала: «Сынок, подожди... Сынок, подожди...»
Водитель, проявляя человеколюбие, ждал бабулю. Но при подбегании к троллейбусу уже у самой двери она поскользнулась, при этом авоськи аккуратно залетают в раскрытые двери траллика, а сама бабушка четко въезжает под троллейбус. И плотно там застревает по пояс.
Надо отдать должное, кричать она не перестает, по-прежнему видя в водителе своего сына: «Сынок, подожди!» Из-под троллейбуса торчат бабушкины ноги, за которые тут же схватились некоторые деятельные пассажиры. Для начала бабушку выдергивают достаточно легко, шутя, с прибаутками, соблюдая уважение к старшим, но она не выдергивается. Постепенно усилия нарастают до такой степени, что бабушке грозит быть разорванной напополам. Бабуся, несмотря на свое положение, из-под троллейбуса высматривает в спасателях своих сынов и кричит: «Ой, сынки, ой, неможу...» Вошедшие в азарт спасатели, хвалясь молодецкой удалью, разнообразно, но безрезультатно дергают бабулю.
Ясно, что необходимо поднять осадку траллика, присевшего от балластного народа в нем. Водитель, матюгаясь во включенный мегафон, выгоняет народ в холодную зиму на улицу. Никакого результата. Бабуля ни фига не выдергивается.
Водитель выволакивает дикое устройство из чугуна и стали - автобусный домкрат, некоторое время раздумывает, не убить ли им бабулю, но все же домкратит траллик.
Невредимая бабушка торжественно извлекается. И тут же обращается к водителю: «Сынку, куда идэмо?»