Моя карьера в гинекологии началась с одного...
Моя карьера в гинекологии началась с одного интересного случая, о котором я, мои уважаемые читатели, и хочу вам поведать.
Был я тогда, в 1995 году, студентом четвертого курса в Первом Питерском ЛМИ. Моя мечта стать гинекологом рассыпалась на глазах - чтобы попасть на акушерско-гинекологический поток (субординатуру) надо было либо платить денежку кому надо, либо иметь такие знакомства с кем надо, чтобы одного телефонного звонка было достаточно для зачисления. Либо нужно было так понравиться профессору Новикову или доценту Яковлеву, чтобы они пропиарили тебя заведующему кафедрой, убедив его в том, что такое юное дарование как ты, просто необходимо кафедре, гинекологии и науке в целом.
Задача была совершенно невыполнимая. Денег и знакомств не было. Понравиться доценту Славе Яковлеву было еще труднее.
Он был бог оперативной гинекологии. Демон операционной и последняя инстанция в случаях, когда профессора и академики, внезапно покрывшись мелкими капельками пота орали "Слава! Мойся! У нас кровотечение!" Слава мылся, неторопливо вразвалочку подходил к столу и решал проблему.
Худощавый, невысокий с пронзительным взглядом и бородкой клинышком он мне всегда напоминал Джонни Деппа, если последнему накинуть еще лет 15. В операционной он не делал ни одного лишнего движения и не произносил ни одного лишнего слова. Его неторопливая манера оперировать вызывала у меня абсолютно щенячий восторг. Это было состояние близкое к тому, когда я, будучи шестилетним мальчиком, утром первого января нашел под елкой настоящую игрушечную железную дорогу.
Каждое слово, тихо произнесенное им, весило примерно двести килограммов. Медсестры боготворили и боялись Славу Яковлева, все пациентки от 16-ти летних школьниц до 35 летних бизнес-леди и 60 летних заведующих овощеб@зами были тайно влюблены в Славу Яковлева. При слове "Обход доцента Яковлева" каждый вторник, в 10-00 все без исключения пациентки отделения лежали в кроватях, без трусов, в полном макияже и источали сильнейшие парфюмерные ароматы, варьировавшие от "Диора" и "Дживанши" до "Красной Москвы" от смеси которых у анестезиолога Елены Иванны Сысоевой начиналась мигрень...
Интересно заметить, что в другие дни, когда обход делали другие доктора, включая профессора Новикова, ничего подобного не происходило. Жополизов он не выносил, блатных ужасно гнобил, любимчиков не терпел и подкатить к нему на хромой козе не представлялось возможным. Но ходили легенды, что если понравиться Славе Яковлеву, то он не только научит тебя божественно оперировать, но и возьмет на субспециализацию, что и было, собственно, пределом мечтаний.
Я устроился работать санитаром оперблока на отделение оперативной гинекологии.
Специально. Чтобы быть ближе к мечте. Мой оперблок блестел, как флагманский фрегат накануне императорского смотра. Я драил его с остервенением и маленькая надежда, что Божественный Слава Яковлев обратит на меня внимание не давала мне покоя. Однажды Слава Яковлев, проходя по оперблоку похвалил старшую операционную сестру за идеальную чистоту. "Оперблок - гордость отделения " - сказал он ей своими двухсоткилограммовыми словами. Та тут же состроила глазки и зардевшись, промурлыкала "Стараемся, Владислав Геннадьевич!" Обидно было до слез. Но ничего не поделаешь.
И тут, в одно из ночных дежурств, произошло нечто, что сблизило меня с Великим И Ужасным навсегда.
К нам поступила женщина с острым животом и 30 недельной маточной беременностью. Ужасная боль в животе, рвота, электролитные нарушения, сдвиг лейкоцитов влево, ничего не понятно...
Позвали хирургов... хирурги сказали - "Резать к чертовой матери не дожидаясь перитонита!" Так как тетенька беременная, приняли решение оперировать в гинекологической операционной.
Тут я сделаю небольшое отступление. Есть "чистые" операционные, а есть "грязные". В "чистых", как правило, не выполняются гнойные операции и операции связанные с разрезами кишки. Наша гинекологическая операционная была как раз "чистая", но так как случай был экстраординарный решили использовать именно ее.
Так вот, час ночи. Два хирурга оперируют женщину, Слава Яковлев в ослепительно белом операционном халате стоит наблюдает, готовый прийти на помощь хирургам. Я в не менее ослепительно-белом халате гордым санитаром, стою на подхвате на случай "Дай-подай-принеси"
Вскрывают брюшную полость. Аппендикс в норме. Желчный пузырь не воспален. Огромная раздутая кишка, заполненная каловыми массами. Феноменальным количеством каловых масс. Кишечная непроходимость. Ни перекрута ни перегиба ни ущемления кишки так и не нашли. Хирурги переглядываются. Стало быть - функциональная непроходимость.
Значит, оперировать кишку не надо. Хирурги принимают решение эвакуировать каловые массы через прямую кишку. Живот зашивают.
Хирурги просят шланг и вакуумный отсос. Слава Яковлев обращается ко мне "Молодой человек, принесите шланг и отсос".
Я срываюсь выполнять приказ, но оказалось, что в гинекологической операционной есть только шланги узкого диаметра. Я приношу шланг диаметром в 1 см. Шланг вставляют в попу - включают вакуум. Первые два килограмма каловых масс поступают в контейнер.
Слава Яковлев явно раздражен - такого количества говна в этой "чистой" операционной еще не было!
Тем временем с хирургического отделения подогнали шланг большего калибра и эпопея с эвакуацией каловых масс продолжалась.
Внезапно процесс остановился. Произошла закупорка шланга. Доцент Яковлев вращая глазами поручает мне прочистить шланг. Я иду к крану, где моются инструменты, начинаю мыть шланг, пытаясь вытряхнуть из него г@вн0.
Вдруг чую за спиной - САМ.
- Твою мать, что ты его трясешь!? Это же чистая операционная!
- Так больше негде, Владислав Геннадьевич!
- Знаю, что негде! Дай я сам!
Яковлев берет шланг, ловким движением вставляет его в патрубок крана и нервно открывает воду. Происходит взрыв. Все вокруг в говне. Я, в ослепительно коричнево-белом халате, белые стены предоперационной в коричневую крапинку, доцент Яковлев - вообще весь в говне, включая бородку клинышком. То есть абсолютно все покрыто фрагментами говна.
оцент Яковлев посмотрел на меня, на себя в зеркало. Зачем-то спросил как меня зовут и скомандовал - "В душ, бл*дь!"
После душа я и доцент Яковлев, вновь в ослепительно белом белье заняли исходные позиции.
После эвакуации еще 5 кг каловых масс возник дефицит тары. Все пять литровых контейнеров вакуумного отсоса были заполнены г@вн0м. Тары не хватало. Было принято решение использовать вакуум по открытому контуру с привлечением подручной посуды. Каловые массы складировались в тазики, кастрюльки и прочую посуду, найденную в оперблоке.
Вонь стояла невыносимая. Создавалось впечатление "Говенного апокалипсиса". Когда процесс эвакуации каловых масс закончился в операционной осталось совсем мало людей, да и те время от времени выходили "подышать".
Г@вн0 было везде. На полу, на стенах, на потолке. Чистая операционная, гордость отделения превратилась в пещеру из говна. А я был ее почетным Али-Бабой.
Пациентку увезли выздоравливать, хирурги, привычные к говну с флегматичным видом удалились восвояси. Остались двое: я и Слава Яковлев. Он - потому что заведующий отделением, а я - потому что кто-то должен был убирать все это дерьмо.
"Денис, посыпь все хлоркой и иди спать" - сказал Слава Яковлев. Голос его дрожал. "П%здец операционной! Все плановые операции на завтра отменить! Завтра вызовем дезинфекцию".
На утро зайдя в операционную я обнаружил, что кучки говна засыпанные хлоркой превратилось в некие сталактиты. То есть окаменели.
Но это была уже не моя проблема. Дежурство закончилось.
С тех пор Слава Яковлев стал замечать меня. Он первым здоровался со мной в коридоре (на зависть интернам!)
Мы вместе ходили курить к нему в кабинет, где он рассказывал байки и однажды даже научил меня вязать хирургические узлы.
Позже, через год, на экзамене по акушерству и гинекологии, который я сдал на "отлично" он подмигнул мне и спросил, не хочу ли я продолжить обучение по специальности на кафедре.
Так я стал гинекологом. И учеником Славы Яковлева. Благодаря каловым массам, конечно же...