- Люся, ты любишь меня, Люся. Любишь также сильно как...
- Люся, ты любишь меня, Люся. Любишь также сильно как и тогда, на Средиземном море? Помнишь наш бассейн, заполненный шампанским. И как тебя несли в бунгало на паланкине эти толстогубые арабы в их идиотских нарядах. И как мы отрывались на моей 15-метровой яхте из углепластика. Так вот, Люся, яхты больше нет. Это тяжело осознать, Клеопатра ты моя, но это факт. Яхту описали ихние судебные приставы. Впрочем, как и наше бунгало. И в бассейне теперь плещет обыкновенная вода с хлоркой. Вот так повернулась к нам жизнь, дорогая. Толстой арабской задницей. Правда, на Родине задница была еще круче. Пока мы с тобой развлекались на тамошних пляжах, тут такое устроили.
Люся, кроме тебя у меня теперь больше ничего нет. Ни денег, ни фирмы, ни даже нормальной московской квартиры. Все съел кризис. Я помню, Люся, все твои советы. По истечению времени понимаешь, что не все они были от круглой дуры, как я предполагал ранее. Особенно тот:
- Зайчик, срочно продай свою лавку, пока она еще хоть что-то стоит!
Да, Люся, я ее не продал. Внутренний голос тогда меня обманул. Ты не спрашивай по ком звонил в октябре margin call. Он в тогда звонил и по мне тоже. Да я верил нашему правительству и держал деньги в рублях. И сейчас. Люся верю. Я, Люся, член партии. А этим, Люся, не бросаются. Это мой самый главный оставшийся актив. Я держусь за него, как наш сосед Вася держался за свой ледоруб, провалившись прошлой зимой под лед на Волге. Да, Вася тогда утонул. Но это еще ничего не значит. Партия наш ледоруб. Она меня вытащит из любой проруби. Главное в это верить, дерриативчик ты мой ненаглядный.
А помнишь, Люся, как ты смеялась, когда я ждал снижения налога на прибыль на целых 4 процента? И опять ты была в теме. Нет ни снижения, ни прибыли. Но это не важно. Важно то, что меня тогда вспомнили. Сам Путин смотрел на меня с телевизора так, как ты смотрела тогда в душе. Помнишь? Я тогда отдал тебе самое ценное, что у меня было. Свое доверие. А плавная девальвация, плавно перешедшая в плавную задницу. А банки, закрывшие все свои ходы и выходы словно путаны на Тверской внезапно решившие стать целомудренными. А эти мытари из налоговой! Путин обещал, Путин обещал. Обещал пусть сам и делает. А у нас план по сборам. Сидеть, когда не спрашивают!
Все уже в прошлом. А в настоящем только ты, Люся. Мы начнем с тобой новую жизнь. Мы будем трудиться. У меня есть маленький кусочек земли в Ярославской области. Там мы с тобой построим уютный домик и будем пасти коз. Или коров, неважно. Главное, Люся, жить надо по другим законам. Каким, я еще не знаю. Но вместе, Люся, мы сила. Наши детки будут бегать по зеленым лужайкам и никогда в жизни не узнают, что такое ложиться под начальство, откатывать бабки, ходить на стрелки и жить по понятиям. Ты будешь по утрам доить корову, а я косить сено. Не просто косить, а сено. И свежий дурманящий воздух будут пьянить нас и вызывать совсем другие желания. Ты веришь в это, Люся? Люся, куда же ты, Люся