Василий с жадностью присосался к горлышку бутылки....
Василий с жадностью присосался к горлышку бутылки. Живительная влага пива разлилась по больному организму. Но руки еще дрожали, а в голове продолжало бухать, словно в кузнечном цехе. Накануне вечером они с кумом дали стране угля, мелкого, но много.
С чего же началось? А, ну да, праздновали уход его жены. С утра собрала вещички (даже завтрак не сготовила, зараза), обозвала по всякому, да еще намекнула на его несостоятельность, как мужчины, из-за маленьких размеров этого самого. У него конечно там не гигант, но все же сантиметров 10 есть, слышал, что бывает и хуже. И вообще, не в размере дело. У-у лярва. Да и xpен с ней.
Василий после этого поправил организм (накануне они с кумом тоже что-то праздновали) и попытался найти утешение у соседки, заодно и отобедать. Но в этот день они все как сговорились.
В общем, не найдя поддержки у несознательной части человечества, он снова заявился к куму. А теперь на автопилоте топал к пруду – порыбачить. Говорят рыбалка способствует укреплению нервной системы. А её, эту систему, ой как надо укрепить, скоро конец отпуска и опять на службу. Никакого те здоровья.
Через час безрезультатного сиденья Василий собрался уже домой (пиво закончилось, а организм еще не поправился), как вдруг поплавок заплясал и горе-рыбак вытянул рыбку. Обычную маленькую золотую рыбку.
Когда в тишине вдруг прозвучало «отпусти меня Василий», он от неожиданности уронил снасти. Огляделся, никого. Только с третьего прошения до Василия дошло, что попалась какая-то неуставная рыба.
- Василий, отпусти, я исполню твое любое желание.
- Во как. Це шо же, как у Гоголя в «Муму»?
- У Пушкина, Василий, у Пушкина.
- Цыц водоплавающее, молчать, кого спрашиваю. Ты, килька, меня еще учить будешь. И вообще, почему одно желание, там же три было – с гордостью вспомнил Василий свои литературные познания.
- Так инфляция же.
На лбу Василия обозначились морщины, показывая напряженную работу серого вещества. Производить такой процесс было поистине титаническим трудом, обычно все шло по накатанной – на службе по Уставу, дома – как у всех, а здесь… Да еще с перепою. Задача.
- Так значит, - наконец выдохнул Василий. – Ну, чтобы дом, как говорится до краев, всегда под рукой блондинка с большими, - Василий обозначил на своей груди то, что должно было быть «большими». - И это… - прапорщик на секунду замялся. - В общем чтобы там, чтобы было 25 сантиметров, - и он кивнул на местонахождение своего мужского достоинства и мстительно подумал о своей гангрене (сиречь жене), которая, когда узнает какое счастье упустила, вырвет последние волосы, сами знаете откуда.
- Василий, но это же три желания?
- Ах ты, треска недорезанная, ты еще считаешь? Это одно, точнее три в одном - нашелся бравый вояка, вспомнив фразу из какой-то рекламы. – А будешь выеживаться, я тя, камбала под соусом, коту скормлю.
- Хорошо, - вздохнула рыбка, - завтра по утру все будет, как заказывал.
- Ну, ты это, не обмани. Смотри у меня, а то если что, на складе пару килограмм лишнего динамита всегда найдется. Я с этого пруда Хиросиму сделаю. Уразумела?
Процесс пробуждения начинался мучительно (опять кум, язви его душу). Глаза уп.pн0 не хотели открываться. Даже как-то покачивало. Вдруг до прапорщика дошло, что его рука покоится на женской груди. «Неужто грымза вернулась? Стоп тут же, о-го-го сколько, а у моей там дули». От мысли о незнакомке с такими объемами все его естество воспрянуло. Он почувствовал, как одеяло поднялось вверх, обнажая его. Вот это агрегат!
«Рыбка!!!» – вспомнил Василий и попытался открыть глаза и привстать, чтобы оглядеть достояние. В этот момент он кувыркнулся с надувного матраса и упал в воду. Комната была наполнена почти по самые края, а он, видимо всю ночь провел на этом матрасе, как какой-нибудь Робинзон Крузо.
С большим трудом, чуть не погибнув, прапорщик выбрался наружу.
«Так значит полная чаша. Ну, все, вобла сушеная, взорву к чертовой бабушке. Сейчас же выйду на службу, пропади он этот отпуск. А вечером не пожалею всей заначки динамита!». Хлюпая по колени в воде Василий подошел к шкафу с одеждой протянул руку к дверце и…
Из зеркала на него смотрела пышногрудая блондинка, с лицом «буржуйской» певицы, что как-то показывали по телевизору. Мокрая майка соблазнительно обтягивала высокую упругую грудь пятого номера. А ниже, из под семейных трусов, торчал…
В общем как заказывал.