Начало 70-х. Захожу, пардон, в туалет родного...
Начало 70-х. Захожу, пардон, в туалет родного института и обнаруживаю набитый сторублевками пухлый бумажник, заткнутый за изгиб трубы сливного бачка еще древнегреческого типа «Эврика».
Заношу в лабораторию, и с участием дружного коллектива сотрудников пытаюсь отыскать хоть какие следы хозяина… Вестимо, визитных карточек не нашли – в те строгие времена простым смертным они возбранялись, а непростым печатались только с разрешения Кого Надо. В общем, следов не обнаружили, а бабки пересчитали – оказалось ровно 10 000 рублей.
Сумма по тем временам нехилая: зарплата рядового инженера не превышала 140 рэ, группового – 180, а начальника отдела – 220. Это сегодня такой суммы не хватит даже на одну ночь в «Метрополе» с мало-мало приличной валютной пр.стит.ткой. А тогда за эти бабки можно было купить крепкую «Волгу-21», на которой нестрашно столкнуться даже с танком, или кооперативную квартиру.
В общем, составили типа акт о находке и отнесли бумажник в отдел кадров, а уже оттуда кадровик, полковник авиации в отставке товарищ Ш. сделал объявление по институтской радиотрансляции. Поскольку дело было после обеда, он уже принял дозу для аппетита, который у него с каждым месяцем ухудшался, а доза соответственно увеличивалась, и в это время уже подошла к граненому стакану, налитому до краев.
Оттого текст объявления он особо не редактировал, а с солдатской прямотой, почему-то свойственной пьяным полковникам, выдал: «Засранец, забывший в мужском туалете на 6-м этаже 10 000 рублей, приглашается в отдел кадров».
Вообще-то по такому объявлению к нему могла ломануться толпа – засранцев в коллективе хватало. Но не таких богатых, потом объясни, где взял - затаскают. И вообще все дружно решили – первоапрельский розыгрыш, ибо описуемое событие пришлось на этот день. И с одинаковой мыслью про начальника отдела кадров типа «У самого спина белая!» никто к нему не пошел проситься в обладатели 10 штук.
Но вот засранец Сергей С., к которому это объявление относилось больше всех, воспринял его очень всерьез. Да и прозвучало оно, как для него, крайне своевременно: обнаружив пропажу, он метнулся к «Эврике», а там уже никаких следов. Им бурно овладели самые страшные мысли, он уже лихорадочно перебирал способы самого безболезненного самоубийства, потому как деньги были собраны действительно на кооперативную квартиру, и он, собсна, зашел облегчиться перед торжественной сдачей их начальству кооператива, после чего мог вступать в бой с горсоветом за право вселения, ибо квартира была конфискована по суду у разоблаченного цеховика.
К черту подробности необыкновенно трогательной встречи хозяина со бумажником да многократного пересчета сторублевок – от волнения сотня никак не получалась, то больше, то меньше. Наконец, сошлось, и счастливый возобладатель отправился в запланированный вояж к кооперативному начальству, чтобы оно передало первый взнос плюс выплаченную часть судебному исполнителю.
Хотя Сережа сгоряча поклялся больше никогда в жизни не срать, его погоняло «Серый», рутинно прилипающее ко всем сережам, сменилось на «Серун» и закрепилось на долгие годы. Еще бы: товарищ чуть не просрал квартиру, и в его случае квартирный вопрос мог не только испортить его как гражданина, но и сделаться для него смертельно опасным.