Не мое. От моего увлечения фотографией, самих...

Не мое.
От моего увлечения фотографией, самих фотографий осталось совсем немного: что-то раздал, что-то так взяли. Зато негативов полно. Давно хотел оцифровкой заняться, а тут у видел у сына специальный «негативный» примабас для нового сканера и решил, что время пришло.
Я пленки храню разрезанными по 6-8 кадров. Взял «полоску», сканировал первый кадр и на нем же «застрял».
В сентябре 1983 года наш курс отправили «на картошку». Станция Фруктовая недалеко от Рязани, пионерский лагерь прям на берегу Оки. Как партийно-комсомольский актив этого мероприятия пронюхал о нашем с Ванькой фотографическом увлечении, мы не знали. У Ваньки, правда, к тому времени три фотографии в городской комсомольской газете вышло, а у меня одна, но большая. Поэтому поводу нам в этой газете даже удостоверения внештатных корреспондентов дали. Ну не то что бы просто так дали, скорее мы их выпросили у тамошних знакомых, но все-таки. В общем, нас отправили на сутки домой за фотографическим барахлом для организации полевой, т.е. пионерской фотостудии. Чтоб стенгазету оживить фотографиями студентов, получающих практические сельскохозяйственные знания, посредством отказа от технической теории. Так желания партии и комсомола совпали с желаниями народа, и мы с Ванькой, не в ущерб основной работе, взялись за камеры.
Сентябрь был относительно теплым, Ока рядом, баня наоборот далеко. Компания мальчишек из нашей группы обнаружила небольшой уединенный и песчаный пляж. Уединенный, чтоб не утруждать себя всякими плавками, а мыться как есть и без трусов. Вот на этом пляже мы нарвались на черепаху. Я не знаю, откуда там взялась двадцатисантиметровая в длину черепаха. Может она там родилась, а может слиняла летом из живого уголка пионерлагеря или еще как образовалась. Но мы ее там нашли.
Черепаха оказалась наглой. Она укусила Ваньку за палец и отказывалась прятать лапы и голову в панцирь, как мы ее не пугали. Долго развлекать черепаху пальцами мы не могли - нас ждал ужин. Ванька остался на берегу сторожить шустрое животное, все остальные разделись и отправились в Оку.
Этот паразит. Этот Ванька. Он не придумал ничего лучше, как взять мою Практику (пленку в своей он убил на черепаху) и дожидаться нашего выхода из воды. Надо сказать, что заметив этого паразита от фотографии и оценив обстановку никто не рвался в эротические фотомодели. Наверное, сказывалось пуританское воспитание с октябрятским прошлым. Но сентябрь был теплым, а вода холодной. Дождаться темноты было холодно и бесполезно: у этого оболтуса в кофре лежало две заряженных вспышки.
Первым был Серега. Улучив момент, когда Ванька отвлекся, он выскочил на берег, схватил в руки первое попавшееся и прикрыл то, что не хотел фотографировать. Первое попавшееся оказалось черепахой. Два раза щелкнул затвор камеры. Ванька нехило получил несчастной черепахой по голове и остальные свободно вышли на берег.
Следующим вечером мы печатали фотографии для стенгазеты. Надо сказать, что снимки на берегу удались. Кадр, свет и фактура. Все на месте. Серегина кудрявая голова над мускулистым торсом. Вжатые в песок ступни напряженных ног. Отличные снимки. И главное, что черепаха, растопырив лапы, хвост и голову, закрыла все Серегино хозяйство. Ничего эротического. Чистый спорт и энималистика, или как там называются фотографии животных.
Снимок попал в стенгазету. Его рассматривал весь партийно-комсомольский актив, пытаясь найти к чему придраться. Его рассматривал весь курс, а потом он еще пару месяцев провисел в институте в составе фотоотчета.
А тут я отсканировал старый негатив. В общем. Если сильно увеличить и немного поработать с контрастностью и балансом. Становится видно все.
Прости Серега. Мы не хотели. Но теперь я знаю совершенно точно. Это совсем не черепаховый хвост торчит на фотографии.