Историю рассказал мой отец, которому я верю, как...
Историю рассказал мой отец, которому я верю, как себе, а значит все нижеизложенное - чистая правда.
После окончания мединститута мой отец работал в небольшом районном центре, городке, где все друг друга знают, а профессия врача - одна из самых уважаемых профессий. Об этом знали все, кроме ГАИшника Петра.
Петро любил останавливать хирургов, потому что знал их привычку снимать послеоперационный стресс антишоковым раствором (кто не знает состав - 50% спирт, 50% - глюкоза). Врачи за это пристрастное отношение отвечали Петру взаимностью, беда была в том, что Петро имел конституцию былинных Ильи Муромца, Алеши Поповича и Добрыни Никитича вместе взятых, не болел вообще и к врачам обращался только за тем, чтоб забрать права или лишить месячного заработка (на выбор).
Но случилось Петру останавливать мотоциклиста-нарушителя оригинальным способом. Видя отсутствие реакции на требование его (Петра) жезлом остановиться, Петро не долго думая прыгнул на мотоциклиста, прижав его к земле всеми своими 150 килограммами. После инцидента мотоциклист попал в хирургию с переломами, а Петро, сопровождавший бедолагу - нарушителя, решил зайти к дежурному хирургу на предмет проверки своей правой ноги (после недавнего столкновения с мотоциклом она у него побаливала).
Трудно описать словами внутреннее ликование хирурга при виде Петра на кушетке с задранной штаниной и испуганными глазами. И трудно описать самообладание ентового же хирурга, чтобы это ликование не выразить радостным воплем или гримасой счастья.
Хирург сделал паузу, тщательно моя руки, затем подошел к "больному". Внимательно выслушал, где болит, одев зачем-то фонендоскоп в уши чего-то там послушал в коленке Петра, и покачав от безысходности головой, берет тюбик с йодом и рисует спичкой полоску, отчертив часть ноги Петра ниже колена.
- Извините, Петро Иванович, нужен консилиум. Сказал хирург и вышел из кабинета, еле сдерживая смех.
Одурев от страшного слова "консилиум" и однозначного знака на ноге, означающего ампутацию ноги до колена, Петро сидел и ждал, что будет дальше.
В это время перед дверью кабинета послышались сдавленный смех и возня. В кабинет с серьезными лицами зашли другой хирург и главврач. Посмотрев на маркировку йодом на колене они возмущенно вытерли ее ацетоном, ругая между собой некомпетентность молодого хирурга латинскими словами. Петро понял, что произошла врачебная ошибка, что молодой хирург незаконно хотел изъять его (Петра) собственность, к которой он уже так привык. Цвет лица Петра стал из зеленовато белого приобретать его исконный буряковый оттенок.
Тем временем хирург и главврач, дотерев йодную линию, извинились перед Петром, мол врач молодой, опыта еще мало, мол линию надо было чертить НЕ НИЖЕ, А ВЫШЕ КОЛЕНА...
P.S. Придя в себя после обморока Петро уяснил для себя две вещи:
1. Врачи, подумав, решили лечить ногу и обойтись без ампутации.
2. Труд хирурга несет в себе такое нервное напряжение, что не стоит пренебрегать средствами снятия стресса, даже если это антишоковая жидкость.
После этого права у этих самоотверженных людей Петро больше не забирал.