Помолчав, он улыбнулся своим воспоминаниям, и...
Помолчав, он улыбнулся своим воспоминаниям, и заметил:
- Даже в больнице, когда со сломанной рукой лежал, хохмы были… Как привезли меня, так руку, точнее отросток кости на локте, просверлили дрелью, поставили штырь, на штырь нацепили скобу, а на скобу зацепили груз весом восемь килограммов, на стальном тросике, - перекинули стальной тросик через блок, уложив меня в постель, - и говорит мне лечащий врач: «Вот так будешь месяц лежать… дельтаплан!…»
Я: «Как месяц?! А в туалет?…»
Он: «Санитарка утку принесёт…»
Я ему: «Такое не для меня!…»
Он ухмыльнулся, плечами пожал. Не ты, мол, первый…
В палате десять коек, - семь заняты, - и все давай меня успокаивать, - мол, ничего страшного…
Я думаю: «Да пошли вы на х#р, успокаивальщики…»
Ночь не спал… Придумал приспособление… Утром лечащему врачу говорю, - так и так, я мужик, - и чтобы за мной Наталья или другая женщина какашки таскала, - не могу себе позволить!…
А сразу и познакомился со старшей медсестрой, тоже, кстати, Наталья, - очень красивая молодая женщина, мы все её любили, хоть и была она с лёгким гонорком… Лекарства разносила, назначения записывала, а иногда и утку лежачим приносила, - хоть и не было это её прямой обязанностью…
Ну так вот, излагаю я ему идею аппарата с тарированной пружиной вместо груза, он посмеялся, но через некоторое время принёс несколько старых поддерживающих руку приспособлений, которые лежали у них где-то в чулане… Я посмотрел на них - ну из благих соображений кто-то из врачей их когда-то конструировал! - но сразу видно, что именно врач конструировал, а не конструктор-машиностроитель… Какие-то глупые трубочки, ремешки, какая-то конструкция смешная, сама по себе…
Я повертел, повертел в одной руке. Сообразил, впрочем, что задача упрощается. Короче, приехал Серёга Андреев проведать к обеду, посидел минут десять, поговорили. Он идею ухватил, забрал эти глупенькие конструкции, и повёз в институт, в мастерские кафедры. А я ему вслед кричу: «Серёга, только быстрее, пока я в туалет не захотел!». Хохочут все…
Назавтра наутро привозит Серёга усиленную, немного переделанную конструкцию, с блоком и тарированной пружиной. Из двух сломанных приспособлений собрали одно годное. Оказалось, заведующий кафедрой напряг мастерские допоздна… Спасибо ему, конечно, за это, - как и Серёге…
Тут уже пришли даже врачи из хирургии посмотреть на такого беспокойного пациента… Повертели мои снимки, посоветовались между собой, решили, что можно… Поставили меня, надели эту сбрую, натянули пружину…
Я постоял, пошатался, и говорю: «Где?…»
Всё понял мой врач, засмеялся, и говорит, показав рукой: «Вон туда…» И я полетел…
Он посмеялся, вспоминая, Наталья тоже улыбалась, качая головой, потом Андрей живо продолжил:
- Освоился в палате, - народ отличный оказался, - познакомились… Ну кто с чем, сама понимаешь, – травматология… У кого нога сломана, у кого обе, а у кого и позвонок с трещиной, - по великому счастью, с одной стороны… Двое таких было… Но на третью ночь привозят одного мужичка… Свет зажигается, занесли, уложили… уже в гипсе… Ноги сломаны… Наталья ночью как раз дежурила… И она чего-то улыбается и строжится перед ним…
А мужичок поддатый слегка. И нам уже не до сна, и хоть свет потом потушили в палате, - давай спрашивать, что случилось.
Оказалось, «Москвич» бампером ударил, обе ноги сломал. Но мужик боевой, - х#рня, говорит, всё срастётся, - плохо только то, что жена беспокоиться будет, не знает, где я…
Немного поговорили, за разговорами познакомились, - Равиль оказался. Татарин. Уснул вскоре. И мы уснули.
Под утро внезапно зажигается свет, - мы все, ясное дело, проснулись, - и с самым решительным и нахальным видом заходит Наталья, да ещё ведёт с собой другую медсестру. Подходят обе к кровати Равиля, а он только сонно зашевелился, и Наталья всё так же нахально поднимает его одеяло, и они обе с любопытством заглядывают под него. Наталья как-то с гордостью посмотрела на подругу, а та непроизвольно покачала головой и засмеялась…
Пошли они на выход, Наталья свет выключает, и каким-то особенно звонким голосом говорит: «Всем спать!..» Боевитость какая-то прорезалась... Мы понять ничего не можем… Но уснули вновь, ворча…
Утром Равиль, очухавшись от хмеля и от лекарств, рассказывает: «Ну вчера весь женский персонал сбежался на меня смотреть!… Раздели-то полностью…»
Мы все: «А что такое?… Тут ночью и Наталья подругу приводила, под одеяло к тебе заглядывали…»
Он и говорит, слегка смущаясь: «Да тут две вещи… Ну, конец у меня большой… И на самом кончике бородавка есть… Довольно большая… Так они вчера прямо с ума посходили… Тут ноги поломаны, больно всё ж таки, а медсёстры, вместо того, чтобы помогать, все на мой член вот такими глазами смотрят!… Обидно даже…»
Я ему: «А ты обрезанный?…»
Он, по-прежнему немного смущённо: «Обрезанный…»
Ну вот ты представь, Наталья, как выглядит большой обрезанный член с «довольно большой» бородавкой на конце!… Вот и ты смеёшься… То-то женщины бегали смотреть…
Мы все пластом от хохота лежали!…
Ну, посочувствовали… Равиль немного поворочался, - а ночью всё же познакомились, пока он не уснул, - и мне говорит: «Андрей, я прошу тебя, - сходи, жене позвони на работу, что я тут нахожусь, а то будет нервничать… Ревнивая она сильно…»
Все остальные были лежачие на тот момент, я и пошёл звонить на площадку между этажами. Автомат там был… Дозвонился… Пригласили её к трубке… Татьяна, помню… Я очень аккуратно сообщаю ей, - представившись, конечно, - что Ваш муж с вывихом ноги лежит там-то и там-то, ничего опасного нет, но если Вы приедете проведаете, то будет здорово…
На том конце линии раздался натуральный дикий вой… Кое-как переспросила, какая больница, какое отделение, и бросила трубку. По номеру было видно, что это другой конец города. Ну, думаю, часа через полтора будет…
И что ты думаешь? Минут через сорок, как будто вихрь какой-то пронёсся по больнице… Двери захлопали, какой-то шум, крик, - и всё ближе, ближе…
Распахивается дверь палаты, и залетает женщина. Как Равиля увидела, так с тем же воем к нему: «Ой, Равильчик, ой, дорогой ты мой, ой, что они с тобой сделали!…» И бросается со всего размаха ему на грудь… Ну, умора!… И целует, и гладит, и плачет от счастья… Он аж застонал… И так жалобно поглядел на нас… А мы опять пластом лежим!…
Андрей посмеялся, вспоминая, и заметил: - И опять-таки, обрати внимание, - мелочь, незначительный фактор, - а какой эффект!..
Наталья засмеялась, и Андрей, улыбаясь, жизнерадостно предложил: - Пожрать бы надо, а, Наталья? Давай ЗИЛка тормозить, пусть с нами перекусит, а то соскучился, наверное, один в кабине…