Это было в незапамятные времена, когда мы жили и...
Это было в незапамятные времена, когда мы жили и трудились под лукавым и хитрым прищуром дедушки Ленина - свирепо и целенаправленно строя коммунизм.
Печатала я тогда со скоростью истребителя Су-27 на форсаже, торопилась, сокращала... Темпы нарастали, задействованы уже были и пальцы ног, стрелка на часах неумолимо отщелкивала минуты, а какая-то машина, уходящая в синие дали, ждала каких-то документов, которые печатала с полетом в разные стороны ошметков ленты от машинки (теперича не все это поймут). Стонала каретка машинки, хрустели и хрюкали вынимаемые листы (О! Сладостные воспоминания! Но поймут меня не все тутошные сидельцы).
Таким же стремительным алюром конницы Буденого (тыг-дык-тыг-дык-...) я относила драгоценные изделия эпистолярно-делового жанра на подпись начальнику.
И стучала, стучала, как сошедший с ума дятел.
И вдруг - на пороге вырастает самолично товарищ начальник. Лицо цвета трехнедельного винегрета, подсвеченного фиолетовой лампой. Очи сверкают рубинами в три карата, таким огнем, что собака Баскервилей тихо заскулила от зависти и пошла искать самое глубокое место Гримпинской трясины - на предмет утопиться.
Начальственный перст тычет в неостывшую еще бумагу и зловещим шипением, переходящим в крик, вопрошает:
- Эт что тут за ВЫПЕРДОК???
Посмотрела. Зарделась кумачово. Да-с... Заторопилась... Забегалась-с, досокращалась:
- ВЫПИСКА ПЕРЕВОЗКИ ДОКУМЕНТОВ...