- Сынок, мне так много надо тебе сказать! И...
- Сынок, мне так много надо тебе сказать! И откладывать наш разговор, сам понимаешь, дальше нет смысла...
Скоро ты станешь главой семьи, сынок. У нас славная семья, где все поддерживают и любят друг друга.
Позаботься о родственниках, сынок - они ведь как гроза: вечно являются без приглашения, много шумят и пытаются напугать, но когда наконец уходят - всё расцветает..
Сынок, я никогда не был идеальным отцом. Я должен был уделять тебе больше времени, но постоянно был слишком занят повседневными делами и заботами... Работа, сынок, - она ведь как кролик: потребляет всё, сколько не дашь, а стоит только отвлечься - мгновенно начинает размножаться...
Сынок, я никогда не считал нужным избавляться от вредных привычек.
Пил, курил и плевать хотел на ежедневную гимнастику! Всегда считал, что нет никакой разницы - придется ли умереть от цирроза печени или от старости.
А здоровье ведь - как семечко какого-нибудь растения: может быть большим и крепким, может быть маленьким и вялым, в любом случае всё закончится закапыванием в землю...
Я не был примерным мужем. Твоя мудрая мать просто старалась не замечать бесчисленных любовниц, потому что знала, что семья для меня - важнее всего. Хорошая жена, сынок, должна быть как эхо: не попадаться без толку на глаза, молчать, пока с ней не заговоришь, и не ревновать, когда ты разговариваешь с другими...
Вообще, с женщинами, сынок, нужно быть аккуратнее. Я знаю, у тебя есть девушка, и ты её любишь. Но помни, сынок, любовь - как привидение: все говорят, что бывает, многие хвастаются, что видели, но по настоящему верят лишь те, кто на самом деле встретил...
- Верить-то он, может, и будет, но только не понял из твоей речи ни слова!
- Шут?! А ты как тут оказался?
- Как, как... Живу я здесь. Зря стараешься. Твой сынок тебя слышать не может.
- Так что же мне делать?
- То же, что и всем - смириться, привыкнуть и учиться звенеть цепями...
Тень медленно поплыла прочь, сопровождаемая верным Йориком.
Гамлет постоял немного, ожидая, что отец изобразит руками ещё что-нибудь, а затем решительно зашагал вниз по лестнице, вполголоса разговаривая сам с собой...