Служил Сан Саныч в милиции. 30 лет назад милиции...
Служил Сан Саныч в милиции. 30 лет назад милиции платили… как всегда: «Чтоб в жилах не застаивалась кровь»...
А тут Новый год на носу. У Саныча дар затейника и тамады - о-го-го! Все друзья-знакомые просто в восторге от его экспромтов. Сержант милиции подумал-подумал и решил подзаработать. Дедом Морозом.
Заранее арендовав глянцевую шубу с подбоем типа «песец», двинул Сан Саныч услуги Морозки конвертировать. Желающих набралось на ученическую страницу.
И вот ответственный рабочий день 31 декабря…
В те годы признанным «тамадой-папой» считался один детский литератор. Явившись к нему за реквизитом, Саныч и остограммился. Первично… Э-эха-ма-а-ма-а!!! Откупорили джинну бутылку! И вот уже несется вдатый милиционер в наряде Великого Устюжанина по буранным улицам Куйбышева**. Нос без марафета светит помидором, глазки расточают искры куража, язык же помелом – частушки-залепушки.
Заказчиком № 1 значился интернат на улице Моиса Тореза, где Саныч воспитателем подрабатывал. Туда всего-то ничего, да путь к детишкам перекрыл универсам на улице Революционной. Для вящего подъема муз и прочих бацилл вдохновенья Сан Саныч решает «беленькую» уважить.
Шастает, значит, он с посохом по винному отделу, приценивается. Вдруг за спиной два ангела белых в чепчиках и халатиках. Цап «гостя с Севера» под атласны рукавОчки, – и прямоходом в кабинет с пугающей дощечкой «Директор».
Сержант оробел, но ненадолго. В просторном зальце и стол под стать. А за ним публика как на подбор: пузатая, грудастая, чоп0pная, вальяжная. Калашный ряд торговых «шишек» всех мастей. И все чего-то вразнограй галдят, жестикулируют.
Тут дошло: никто в нем милицию не признал, Дедушку Мороза требуют. Оно, конечно, «пост» этот графиком гастрольным не предусмотрен. Но и не уважить – боязно.
«Искусства для» понадобилась стопка. Налили бокал. А опосля... Натужливым глиссандо робкий тенорок пророс в могучий баритон. А тот тягучистым крещендо - в церковно-профундовый бас:
- Как народа много в зале.
Славный праздник будет тут
Значит, правду мне сказали,
Что меня ребята ждут…
…Снег мне путь запорошил,
Я сюда зайти решил!
Надменные владельцы листового золота и алмазного многокаратья, звеня хрусталем, гурьбились возле Дедушки Мороза. Саныч, не пропуская, чокался с каждым. Казалось, праздник множит один и тот же дубль, но с разными статистами.
Вот этот дубль… С иезуитским прищуром, - это когда бухие зенки, точно ротик Буратино, стремятся к ушам, - Саныч крадется к грузному дяде из ОРСа*** и, гулко шлепнув палкой в плешь, вопит:
- Ходит в шубе золотистой,
Хвост у кумушки пушистый,
Очень хитрые глаза,
А зовут ее…
- Ко-за! – Самоотреченно рыдает эрудит с фунтом драгметалла на сардельках. Но детсадовский хоровод райторговских дядь-теть истошно поправляет. - Не-эт!!! Лиса!
Таким макаром санычев посох-вопросник аттестовал дюжину сановных макушек…
Когда Морозко вывалился в торговый зал, народ с опаской лип к прилавкам, силясь разгадать его фарватер. Что было нелегко. Краснощекий усач в малиновой нараспашку шубе и с отъехавшей за ухо ватной бородой пылил семиметровыми зигзагами.
Уже в дверях его нагнали те же «черти в белом», всунули кулек с завязочкой из блесткой мишуры. Внутри позвякивал-похрустывал уютный «натюрморт». Шампанское «Советское», водка «Юбилейная», «сладкий кариес» от шокфабрики «Россия» и аршин счастья по имени «Сервелат» из Орска.
На улице Саныч едва не сшиб совкового Санта-Клауса, чинно вылезающего из «Волги». С гнусным подозрением тот обозрел умаявшегося собрата. Радостно побулькивающий пакет подмышкой смутил его не на шутку. Сан Саныч выровнял, как мог, походку. Кренделя его теперь преследовали одну цель: запутать следы. Злой и трезвый Санта-Клаус хищно отслеживал маршрут конкурента вплоть до улицы Тореза. После чего стреканул в универсам, прокладывая маршрут саженным посохом, чем окончательно деморализовал граждан с авоськами…
До интерната оставалось 16 шагов. Всего! Впереди - 16 заказов. Еще! А ты, товарищ сержант, не обслужил даже номер первый... Уже 12 шагов… Еще каких-то 10… А ежели спрямить? Подумаешь, заметенный пургой барьер из ровно подрезанных кустов. Полметра в высоту, столь же в ширину…
…Детки заждались Дедушку Мороза. Да так и не дождались. Уже затемно гуманный пешеход стукнул вахтерше:
- Бабуль, не ваш там Дед Мороз висит?
Старушка глянула: батюшки-святы! Брюхом на «периметре» сросшегося кустарника завис Морозко. Шуба бела от снега. Голова - на подушке, в которой смутно угадывается мешок с гостинцами. Правая рука, как у монумента Ильича, проброшена к дверям. В левой - намертво схваченный кулек. А между ног - торчащий посох с набалдашкой…
Дети расходились спать, когда заиндевелого дядю Сашу внесли в школу-интернат и прислонили к калориферу.
Ба, как же так, Дед Мороз и замерз?! Не дождетесь! Первыми дали течь сосульки под носом. Под ватой оттаяли губы и:
- Как нарр-род-да многгг-го в зал-ле…
Слав-вный праззд-дник ббудд-дет тт-тут…
И вот уже отмякла левая, приросшая к боку рука. Лишь глаза по-прежнему запаяны, и не столько коркой.
«Дзинь-дзинь, буль-буль»!!! - с веселым перезвоном грохнулся кулек. Лопнул перемерзший шнурок из мишуры. Голой утонченной кеглей из разбитого «скафандра» выскользнуло шампанское. Сан Саныч моментально открыл глаза…