Маленький я тогда еще был. В колыбельке лежал, да...
Маленький я тогда еще был. В колыбельке лежал, да всякие там "агу" выдавал и прочие хныканья.
Притащили мои братья крысу. Белую. То ли слямзили с живого уголка, то ли купили на рынке за денюшки от сданных бутылок.
Крыса толстая, глаза красные, но кушала хорошо. А еще дрыхнуть любила. В тепле. На батарее-то не уснёшь: горячие, в частном доме-то. На взрослых залазить боязно: вдруг об стену шваркнут. На братьев не знаю уж почему не лезла. Но любила она на моей голове спать. На "агукающем", ага (кстати, я другие слова в детстве говорил, не "агу", а "будИ").
Мама как увидела сие непотребство, сразу в крик: "Аааа!!! Крыса на ребенке!". Крысак тут же попрятался. Но мамы-то, сами знаете, боятся за чад своих. Всякие опасности преувеличивают "а вдруг, ухо откусит", "а может заразу принесет", "а вот, нагадит".
В общем, отправился крыс на работу к отцу. Отец в то время в котельной работал. За котлами всякими смотрел. Работа, стал быть, посменная. День, ночь, два дня отдыха. Ну и сменщики, само собой есть.
Отец принес крысака, отпустил порезвится. Смену отдежурил днем. А на ночь его дяденька менял. Егор, что ли.
А что ночная смена? Ночью не проверяют, можно и поспать. Да еще и хлебнуть для сугрева, грамм 100...
В общем, дед Егор прикорнуть решил.
Утром отец приходит, по делам в котельную-то. А тут дед на него с красными глазами, аки два блюдца: "Федя! (я, кстати, Фёдорович) Что я видел! Не поверишь! Прикорнул слегка, а тут: крыса! Белая! На голове у меня! Я только глаза открыл. А она - шмыг куда-то. Я подумал, привиделось. Опять голову на подушку. Закемарил. А тут опять! Крыса! Белая! На голове у меня! Это чо, горячка белая что ли?"
Отец рассказал уж все. Посмеялись. Да еще по 100 грамм налили.