Рассказал(а):

Sunny

Дело было во времена, которые теперь называют застоем...

Дело было во времена, которые теперь называют застоем. Мы, будучи студентами, на каникулах рванули в Карпаты, в небольшой райцентр.. Было нас пятеро особей мужского пола и одна девушка, у которой была большая и страстная любовь с одним из членов компании. Поселились мы в гостинице, а поскольку из всех мужичков я один был женат (с соответствующим штампом в паспорте), один из номеров оформили на меня и упомянутую даму в качестве супруги, которая забыла паспорт.
Приблизительно часа в два ночи, когда часть нашей компании раз в четвертый (после ящика портвейна), исполняла "Богемскую рапсодию" группы "Куин", есте-е-е-е-е-ственно с раскладкой на четыре голоса (из всей компании я один играл на гитаре и имел понятие о пении, а остальные исполнители были просто здоровыми и веселыми студентами иняза с мощными голосовыми связками и полным или частичным отсутствием слуха).
Особенно хорошо нам удавались места, где надо было петь фальцетом (или, точнее, микстом), а капелла). При этом, наши голубки (упомянутая выше пара), занимались любовью в соседнем номере.
Несмотря на то, что приглашающей стороной был сын высокопоставленного партийного бонзы это славного городишки, дежурная, которая тоже пыталась заснуть вместе с остальными несчастными горемыками, которых угораздило поселится с нами в одной гостинице (номеров на пятнадцать), вызвала милицию.
Орали мы настолько душевно, что наряд возглавляемый лейтенантом не смог четко вычислить дверь, где творилось таинство музыки и, возглавляемый дежурной, ворвался в соседний номер, где наш товарищ ублажал даму, которая была неглиже и в сапогах, что особенно возмутило захватчиков.
С криком "а це дивка у чоботах на билому простырадли" (а эта девка в сапогах на белой простыне), она вместе с одним из милиционеров влетела в наш номер. За ней, практически голый, обмотав вокруг пояса полотенце, в комнату зашел совершенно пьяный герой-любовник и показывая на меня сказал: «А вон сидит ее муж. Он разрешает ей спать в сапогах на постели», после чего рухнул на кровать со словами «ну и нае…ся же я».
Мне ничего не оставалось, как под взглядами о..евшего наряда и дежурной, которая бормотала что-то типа "хлопци вин ии убье", зайти в соседний номер. Наряд уже не интересовали наши песни. Все ждали кровавой драмы. Я на ухо сказал даме все, что я о ней думаю, но решили мы завершить эпизод красиво.
Она по возможности прикрыла отдельные места на своем (красивом, надо заметить) теле и мы обнялись, вышли в коридор, где наготове стоял наряд, готовый предотвратить «убийство на бытовой почве», и поцеловались (пусть простит меня жена, с которой я до сих пор, уже 28 лет, счастливо живу).
Потом я зажал ее за попу и спросил: "Милая, тебе было хорошо с этим козлом?" Она потянулась и промурлыкала: "Солнце, удовлетворить меня можешь только ты, пошли скорее, я тебя хочу". Мы сделали ручкой всем присутствующим и вернулись в номер для двоих.
Реакции обслуги и воинов мы не видели, но учтите, что этой истории уже 25 лет и происходила она во времена, когда «в Советском союзе с#кса еще не было».
Друзья ввалились минут через пять, притом часть ползла на коленях. По словам сына бонзы (отличный парень, сейчас ди-джей и продюсер), который вышел заминать конфликт: «менты удалились почти на цыпочках и с задумчивым и философским выражением на лицах, который до это не были обезображены интеллектом».
После этого мы решили, что гости гостиницы уже дошли до состояния терпил и перешли на более актуальный для трех часов ночи репертуар - «Роллинг стоунс» (слова знали все – музыка народная, ударная установка - тазик из душа).