Вася Бобриков относился к категории благопристойных...
Вася Бобриков относился к категории благопристойных людей. Никогда не ходил по газонам, обертки от мороженого бросал только в урны. На работу не опаздывал, в общественном транспорте всегда уступал место пожилым и инвалидам. Не пил, не курил, жену и соседей уважал.
С одной стороны – прямо золотой он был, этот гражданин Бобриков. А с другой – скучный и во всем предсказуемый, никому не интересный. И потому звали его за глаза «Василием Тишайшим». Пока однажды с ним не случилась эта история.
Пошел Вася выносить мусор в гололед, поскользнулся, упал и вернулся домой с синяком под глазом.
Увидев своего примерного мужа с синяком, Ольга охнула и с какой-то неясной надеждой спросила:
- Неужто подрался, Васенька?
- Еще чего, - буркнул Василий и осторожно потрогал распухший глаз. – Поскользнулся на улице. Гололед, а никто не посыпает песком. Непорядок это!
Утром Бобриков, несмотря на травму, был на работе. И тут же столкнулся с непривычной для него ситуацией: на него стали обращать внимание!
- Хорош фингал! – первым сказал Мазыкин. – Неужто ты, Вася, наконец-то застукал свою с этим… Ну, не прикидывайся шлангом, все же знают, с кем… Да, если у тебя такой синячище, представляю, что стало с рожей этого прохиндея! Молодец!
Бобриков, не зная что сказать, ошеломленно потрогал вдруг занывший с удвоенной силой подбитый глаз. Что за ахинею тут ему нагородили?
- Это я упал, когда мусор выносил, - уныло сказал он в спину уходящему Мазыкину. Но тот его уже не слышал.
- Я всегда говорил, что Бобриков еще тот фрукт! – обрадованно заявил Скворцов. – А то: «Я не пью, у меня свои принципы!» Небось, наелся вчера? И почему ты пьешь в отрыве от коллектива? Был бы с нами, мы бы тебя в обиду не дали…
И тут что-то дрогнуло в душе морально устойчивого Бобрикова.
- Да было дело, - нехотя сказал он под одобрительные смешки сослуживцев, прислушивающихся к их диалогу. – Иду я, значит, вечерком с одной. Ну, тут подваливают трое. «Дай, - говорят, закурить. – И иди дальше. Без бабы». Ну, я им и дал. Прикурить… Надолго запомнят! Правда, и сам вот подставился…
К концу дня Бобрикова вызвал к себе шеф. Плотно прикрыв дверь, он с нескрываемым любопытством посмотрел на подчиненного.
- Ты, Василий, вот что, - сказал шеф. – Все понимаю. Сам, можно сказать, такой. Но зачем же так зверски избивать людей, ломать им руки, ноги? И разве можно тебе-то, с такой чистой репутацией, таскать в ресторан сразу по три девицы? Поаккуратней надо быть, Василий. Ты меня понял?
- Понял! – гаркнул Бобриков.
- Вот и ладненько! Работник ты хороший. Да и мужик, я вижу, что надо. Иди, работай! Да, кстати, что в субботу делаешь? Приглашаю к себе – моя на неделю сваливает к теще. И пару телок с собой не забудь прихватить. Чур, для меня - блондинку!
Вечером того же дня вдрызг пьяного Бобрикова прямо из дома забрала милиция: сначала он во дворе избил управдома – за гололед, а потом и жену, не объясняя за что.
Теперь уже Ольга ходит с подбитым глазом и всем горделиво говорит:
- А моему-то пятнадцать суток дали. За дебош! Пусть только выйдет, уж я ему, алкашу, задам!..