Рассказал(а):

lanohka

Фрегат "Фартовый" готовился поднять якорь...

Фрегат "Фартовый" готовился поднять якорь. Ожидали лишь возвращения капитана Ортеги, получившего утром срочную депешу из Адмиралтейства и отправившегося на личную аудиенцию к лорду-адмиралу.
- Шлюпка возвращается! - раздался зычный крик смотрового. Команда в полном составе - за исключением кока, списанного вчера на берег за отвратительное качество стряпни - ринулась к борту. Вызов к самому лорду-адмиралу означал экстраординарные новости. С борта сбросили веревочный трап, боцман оглушительно задудел - и команда быстро выстроилась идеальным полукругом на квартердеке. Первый помощник Шмуц облокотился на поручни, разглядывая приближающуюся шлюпку в подзорную трубу.
- Ската мне в супружескую койку! - пробормотал он и протянул трубу боцману, - Мистер Бигфист, взгляните. Вам ничего не кажется странным?
Боцман принял трубу и направил ее на шлюпку. Его грубое, скуластое лицо вдруг побледнело так, что даже полувековой загар не смог этого скрыть, а густая кучерявая борода бессильно обвисла, как щупальца дохлой медузы.
- Забодай меня карась, - проговорил он тонким мальчишеским голоском и.. впервые в жизни перекрестился, - Сэр, этого не может быть!
- И т-т-тем н-н-не менее, - первый помощник сумел справиться с дрожью в голосе, - Так. Предупредите команду!
Боцман повернулся к стоявшим в полной тишине матросам и сообщил:
- Слушай меня, братва! Что бы не увидели сейчас ваши.. эм.. наши глаза, чтоб им раньше лопнуть, но если кто-то хотя бы звук издаст, лично вздерну на рее. Ясно?!
- Ясно, сэр! - в унисон ответили матросы, за свою службу навидавшиеся всякого.
Однако на этот раз Провидение сумело подготовить достойный сюрприз. Сперва на палубу, мрачнее мрака Карагадурской впадины, поднялся капитан Ортега. Он обвел команду взглядом, под которым все, включая офицеров, почувствовали себя утопленниками недельной давности, и скрипнул зубами так, что корабельный попугай Килька, сидевший на плече старшего канонира Людвига, в припадке расшиб себе голову о здоровенную латунную серьгу, украшавшую ухо канонира, и издох, не приходя в сознание. Моряки превратились в скульптурный ансамбль "жертвы медузы Горгоны играют в "морская фигура, замри!"", а в бездну, к Отцу Морей, устремился такой могучий поток беззвучных молитв, что самому Ктулху неожиданно приснился кошмар.
- Капитан на палубе! - оглушительно рявкнул боцман. Капитан Ортега взял себя в руки.
- Мистер Шмуц, - мертвенно спокойным голосом процедил он, - Покажите новому коку камбуз. Там же велите соорудить койку. Поднять якорь. Курс зюйд-ост-тен-ост. Идем к Причандаловым Островам. Полный вперед!
С этими словами он двинулся в сторону своей каюты, а перед взором команды предстал новичок.
Высокая, стройная девушка, с копной каштановых волос, аккуратно забранных в сеточку на затылке, приветливо улыбнулась морякам, дружелюбно сверкнув серо-зелеными глазами.
- Меня зовут Жаклин. Я ваш новый кок, - сообщила девушка звонким голосом. Ответом ей стало гробовое молчание. От напряжения, охватившего команду, воздух над палубой стал быстро превращаться в горячий кисель. Боцман Бигфист опомнился первым и задудел что было мочи.
- По местам, бездельники! - заорал он, в сердцах сплющив зубами мундштук боцманской дудки, - В гальюне сгною! На реях высушу! Засолю прямо в море! А-ну, живо!
Матросы молча бросились выполнять распоряжение, заскрипели якорные лебедки, зашуршали, захлопали поднимающиеся паруса. Фрегат качнулся, дернулся и как будто даже застонал, ложась на курс.
- Отходили свое, пощади нас Морской Отец! - едва шевеля губами прошептал первый помощник Шмуц, - Женщина на борту.. Беда..

В столовой царила абсолютная тишина. Матросы и офицеры с мрачным недоверием взирали на начищенные до блеска плошки, накрытые румяными кружками запеченного теста с крапинками тмина. Молодой матрос Теодор осторожно ткнул тесто ножом - и через отверстие повалил желтоватый пар, распространяя запах свежесваренного, густого лукового супа. Моряки выкатили глаза и шумно засопели. А из камбуза уже плыл аромат свиного жаркого с овощами и специями.
- Ясно, братва, - зловеще процедил сквозь зубы (сдерживая то ли ругательство, то ли поток слюны) младший канонир Вольдемар, многозначительно глядя на судового врача Боункрашера, - на убой кормит...

На следующий день неприятности начались во время аврала. Жаклин, быстро закончив драить камбуз, прошествовала к трюмовому люку, насвистывая какой-то шлягер. Лица моряков потемнели, а руки сжались в кулаки. Первый помощник Шмуц едва успел одуматься и отвести руку от рукоятки кортика. Жаклин, однако, словно и не видела, что творится вокруг. С мешком, от которого шел незнакомый, терпко-пряный запах, она юркнула в трюм. Провозившись там некоторое время, она с довольным видом вынырнула на палубу и вернулась на камбуз. Вскоре из камбузной трубы весело повалил дымок. А еще через несколько минут, сливая за борт грязную воду, матрос Теодор вдруг вскрикнул, грязно выругался и истерически замахал руками, подзывая боцмана. Тот подлетел к матросу и перегнулся через борт, куда, отчаянно жестикулируя, указывал Теодор.
От борта, в открытое море, спешно уплывала вереница крыс. Боцман позеленел, захрипел что-то неразборчиво, сполз по борту на палубу и закатил глаза. Через несколько секунд над могучей, неподвижной тушей Бигфиста вовсю уже хлопотал доктор Боункрашер.

Третий день плаванья принес новые тревоги. Проснувшиеся после ночной вахты матросы обнаружили, что сброшенная накануне в трюмовую клеть грязная одежда разложена около коек аккуратными стопками, чисто выстиранная и заштопанная. Тут же выяснилось, что подобное безобразие произошло и с офицерами.
- По первому сроку одеться подали - могильным голосом простонал старший канонир Людвиг, подозрительно принюхиваясь к легкому аромату лаванды, - Все, кранты нам, братва!

Капитан Ортега и офицеры прятались в своих каютах. "Фартовый" словно обезлюдел. Все свободные от вахты матросы собрались в кубрике и угрюмо молчали, глядя на Бигфиста. Назревал бунт...
- Последняя попытка. Сюда греби, салабон! - решился боцман и поманил юнгу Винсента, - По традиции, рискуем малым, братва. Вот тебе десять динаров из нашей кассы. Иди к жен.. тьфу, к коку. Скажешь, истосковался по ласке. Мы тебя здесь ждать будем.
Юнга не посмел возразить. С обреченным видом, он принял деньги, всхлипнул, обвел моряков прощальным взглядом и побрел к камбузу. Оставшиеся закурили.

Винсент появился в кубрике, едва успев по дороге пробить восемь склянок. По лицу его блуждала рефлексивная удовлетворенная улыбка, но в глазах плескалось безумие.
- Не взяла, братцы, - просипел он, судорожно сглатывая, - Денег не взяла, фальшфейер мне в дупло.
- Все верно. Не хочет мараться золотом мертвецов! - заключил боцман, - Амба, братва.. надевай первосрочное! Чего уж теперь.. Закурим по последней. Потом будем бросать жребий.
И он без видимого усилия разорвал надвое запасной эзельгофт, который зачем-то крутил в руках все это время.

- А я говорю - Ортегу за борт! - бушевал старший канонир Людвиг, недовольный результатами жребия, - Какой смысл в делегации, братва?! Он же сам ее на судно привез.
- Не гони волну, - оборвал его боцман, - Ходят слухи, что лорд-адмирал проиграл пари самому королю, так что у капитана и выбора-то не было. Пришлось согласиться.
- Вот я и говорю, - упорствовал Людвиг, - Нет капитана, нет и проблемы. И его кракену на обед, и ее!
- Жребий был брошен! - отрезал боцман, - Не гневи Морского Отца. Идем к капитану, говорить будем. Если он не прикажет повесить нас всех только за то, что разбудили его среди ночи..
- Ты же видишь, что твориться! - воскликнул матрос Теодор, - До утра можем и не дожить. А прикажет повесить, так возьмем в ножи! Полундра, братва - под валом ходим!

Капитан Ортега выслушал моряков спокойно - ни один мускул не дрогнул на его лице.
- Господа офицеры. Матросы. Я виноват перед вами и моим судном. Слушай мою команду... Шлюпки на воду. И тихо мне! Разбудите кока - пеняйте на себя. До Причандаловых островов отсюда двое суток хода на веслах. Если пожелает Морской Отец, дойдем. И будь проклят лорд-адмирал и его крысиные пари!
Обильно смазанные свиным жиром лебедки без единого скрипа опустили на воду спасательные шлюпки. Последним фрегат покинул капитан Ортега. Перед тем, как спуститься в шлюпку, он порезал себе ладонь и собственной кровью принес извинения покинутому кораблю.

Бриг "Морская Росомаха", посланный на поиски пропавшего корабля лордом-губернатором Причандаловых Островов, прибортовался к дрейфующему "Фартовому" через трое суток. Капитан Хьюго Ластингс, первым спрыгнувший на палубу фрегата, с нескрываемым облегчением склонился к руке девушки, встретившей абордажную команду горячим чаем с ромом и рисовым пудингом.
- Мисс Жаклин, боже мой, как я рад вас видеть! Ваш дядя, лорд-адмирал, вне себя от беспокойства. А где капитан Ортега? Где команда?
Девушка с искренним недоумением пожала плечами:
- Вы не поверите, мой дорогой Хьюго, но трое суток тому они все просто.. исчезли. Словно испарились! Мое удивление не поддается описанию! Особенно меня огорчает пропажа этого милого мальчика, Винсента. Мы с ним успели подружиться..
Прекрасно понимая, какие испытания должны были выпасть на долю несчастной девушки, пережившей жуткую трагедию - а в том, что на борту "Фартового" произошло что-то ужасное, не приходилось даже сомневаться - капитан Ластингс прекратил расспросы. Жаклин перевели на борт "Росомахи" и судно направилось обратно. Проклятый фрегат "Фартовый" даже не затопили - не людям решать, как Морскому Отцу поступать со своей добычей.

А в портовых тавернах Причандаловых Островов стали рассказывать еще одну, леденящую кровь, легенду о несчастьях, которые приносит женщина на судне...