Рассказал(а):

Неленский

Вполне возможно, что похожее здесь уже было. Эти...

Вполне возможно, что похожее здесь уже было. Эти хохмы часто рассказывают студентам на занятиях по криминалистике. А мой отец услышал их в Калининградской школе милиции.

Приезжает значит, опергруппа на место преступления. Смотрят, а кругом сплошь все табаком засыпано. Преступник шибко смекалистый попался. В кино наверное увидел, что это со следа собак сбивает, вот и постарался. Причем табака не жалел. Густо насыпал. Но что самое главное, не только сцену преступления, но и пути отхода. Шел и сыпал за собой. Следы заметал. До самого дома. Так вот по табачной дорожке к нему и пришли.

А другой злоумышленник, уходя с места преступления, упал лицом в грязь. Причем в буквальном смысле. Прям так вот мордасами в грязюку и приложился. Все что осталось потом сделать криминалистам - залить эту маску гипсом и портрет, а точнее бюст подозреваемого готов.

А когда в конце семидесятых отец сам стал работать участковым в маленьком поселке в пригороде облцентра, истории случались не такие курьезные. И уж тем более не было никаких запутанных сюжетов а-ля Агата Кристи. Все было гораздо тривиальнее. Никто не собирал подозреваемых в одной комнате с тем чтобы коротенько обрисовать картину преступления и назвать имя преступника. Злодеев очень часто брали по принципу ”больше не кому”. Обыкновенный деревенский детектив.
Хотя убивали и воровали тогда ничуть не меньше чем теперь. Мотивы только другими были и размеры украденного. А вот дежурной части в милиции не было, поэтому звонили прямо домой. Чуть ли не каждую ночь всех нас звонками будили…
А красть тогда особо нечего было. Поэтому преступления были довольно незатейливыми: у того из сарая мешок картошки пропал, у этого коза или курица. Но бывало конечно и посерьезнее.
Петров или как его называли “шухарной” день без смертных случаев редко обходился. Шухарил-то ведь каждый по-разному. Кто-то дрожжей несколько пачек в деревянный туалет возле барака накидает и дерьмо лезет через крышу, а кто-то и из поджигного всю ночь жарил. Или просто сосед соседу по балде топором звезданет, за то что тот неправильно самогонку разлил на вечеринке по случаю субботы. А уж изнасилований и грабежей… Как в Бразилии Пэдров.
А милиция состояла из трех человек. Два участковых и сержант, в должности “милиционер”. В распоряжении этих сыщиков был старый раздолбанный мотоцикл с “коляской” и уставшая от жизни, понурая кляча с местного конного двора.

Ну а преступления раскрывали приблизительно так.
Вот угнали у мужика из гаража мотоцикл. Надо бы конечно сразу на место преступления выехать. Отпечатки пальцев, следы, то, се… Для всего этого существовал так называемый следственный чемоданчик, в котором колонковая кисточка, порошок, фонарик, даже стеклорез и прочие причиндалы криминалиста. Но ближайший следственный чемоданчик находился в райцентре. Причем внутри этого чемоданчика давно уже кроме паутины ничего не было… Поэтому терять время на осмотр вскрытого гаража не стали. Решили начать с другого.
- Тэк-с, если они с мотоциклом этим в поселке покажутся, то засыпятся сразу, да и в гараже своем держать такую улику… Они его конечно на части разобрали, колеса у одного, мотор у другого. Так и будут пропивать по частям… Кто у нас там освободился-то недавно? Ага, Вася Пупкин. А сидел за что? Тоже за кражу. А где он живет? Так, пройдемся-ка к его дому!
Идут, смотрят, а во дворе мать подозреваемого выстиранные штаны развешивает. Причем только штаны и больше ничего другого. То есть никакой большой стирки не было, а постирать пришлось просто по каким-то обстоятельствам. А в ночь преступления как раз дождь хлестал и грязища была по колено.
В общем, дело почти завершено. Остался пустяк - найти у подозреваемого улики. Но ни один прокурор не даст санкцию на обыск на том лишь только основании, что подозреваемый недавно “откинулся”, а его мама выстирала грязные штаны. Но отступать некуда, заходят в дом и с порога без всяких предисловий заявляют злодею в лоб:
- Ну что, орел, говори куда колеса спрятал!
Но орел оказался калачом тертым и так вот просто схлопотать себе срок совсем не собирался.
- Какие колеса?
- Деревянные! - это была любимая присказка папашиного коллеги, когда урки задавали ему такие вопросы. - Кто вчера гараж подломил и мотоцикл увел?! Папа Римский?!
- Не бери на понт, начальник! Не брал я твои колеса, а санкция есть - ищи!
Стало ясно, что с этим типом такой номер не проканает. Лобовым ударом взять неприятеля не получится. Противник занял глуxyю оборону, все отрицает и ни в чем признаваться не собирается. Кроме того, после нескольких отсидок он стал еще и юридически подкованным. Тогда решено было заходить с флангов.
- Так, мать, говори куда сын колеса дел! А то ведь посадим его снова в тюрягу, будешь опять тут одна горе мыкать!
Мать в слезы:
- Ой, сынок, отдай ты им колеса, ведь посодют снова, как я тут одна буду-у!
- От, дура, б^&Dь! - рявкает сынок и лезет на антресоли за колесами…
Вот так в течение часа без дактилоскопии и прочей криминалистики раскрывались преступления. Хотя на место преступления старались все-таки выезжать. Иногда это приносило сюрпризы.
И что интересно, вот в этом захолустье с никакой технической оснащенностью, милиция вела агентурную работу. С агентами встречались на явках, получали от них информацию, давали новые задания. В камеру к подозреваемым сажали подсадных, причем часто целых двух, чтобы избежать двурушничества, как это тогда называли. Второй следил, чтобы первый не стал “двойным агентом”. Большинство преступлений раскрывали при помощи агентов-осведомителей. Причем приемы работы с агентурой были очень часто весьма остроумными. Еще на пару историй хватит.