Было это давно, на закате социализма. Я, тогда...
Было это давно, на закате социализма. Я, тогда молоденькая училка, поехала работать на Черное море воспитателем в детский пионерский лагерь. Приняла группу пятиклашек-озорников и мирно их пасла.
Но случилось так, что наверху разодрались, что-то не поделили и результат: директора лагеря снимают с работы, вместе с ним летит старший воспитатель. Дальше что? Правильно, меня назначают директором...
Помню свой первый рабочий день. Закладка продуктов на завтрак: пока я на минуту отвлеклась, дебелая повариха вытащила из котла с детской кашей не успевший растаять кусок масла. В женском туалете пыталась повеситься пионерка из-за неразделенной любви в вожатому отряда. Ни в одной машине лагеря нет бензина (продали на сторону). Приехала санэпидстанция и опечатала четыре детских спальни. В трех отрядах нет воспитателей. В среднем отряде убежал домой мальчик...
Говорят, я держалась хорошо, только когда пошла в соседний погранотряд просить бензин, чтобы догнать ребенка, то почему-то мини-юбку надела наизнанку...
Я висела на подножке машины, которая петляла по серпантину дороги и орала: "Гена, Геночка, вернись!"
Клянусь, когда мы догнали этого паршивца уже у городских касс, то я его даже пальцем не тронула! И опомнилась только в машине, на обратном пути, когда он прошептал: "Тетя, отпустите меня, мне от вас жарко!"...
Врач-эпидимиолог, строгобровая и очень принципиальная женщина отказывалась принять детские домики: "У вас же миллион комаров, это пахнет эпидемией малярии!" - возмущалась она. И только после того, как ей на кухне отрезали хороший кусок говяжей вырезки, килограмма на два, подобрела, потрепала меня по плечу: "Молоденькая ты еще, ну, ничего, научишься!"
И я научилась. Масло для каши приказывала топить в сковороде, прежде чем залить, а когда однажды обнаружила в жестяной банке «для ветоши» спрятанный кусок недоваренного мяса из супа, то завела повариху в закуток и набила ей морду.
Нашла и воспитателей. Ребята из местной мореходки пришли на помощь. Правда, теперь то и дело слышалось: "Разговорчики в строю!" А во время санитарных проверок можно было увидеть подростков, зубными щетками усердно чистящих пол. Но все равно это было лучше, чем ничего.
Хуже обстояло с личной жизнь. Бравые лейтенанты с погранзаставы брали под козырек, приглашали то на пикник, то на вечер. Правда, когда я однажды позорно заснула на зеленопогонном плече в самый лирический момент, моя популярность несколько упала...
Но все рано или поздно кончается, кончилась и моя эпопея. Приехали автобусы, перецеловала я загорелые щечки, «сдала» всех детей по списку, в последний раз их пересчитала и осталась одна... Я ходила по пустому лагерю, поднимала то брошенный носочек, то забытую майку. Радовалась? Грустила? Плакала? Я знала, что такого в моей жизни больше уже не будет, чтобы я так выкладывалась на пределе...
А на лагерном пляже горел костер и пьяные курсанты обнимали юных пионервожатых. За воротами лагеря сигналила машина - это самый стойкий лейтенант дождался своего часа...