Об ошибках и упущениях…
Вот что еще нужно человеку, когда он уходит на пенсию, которая за счет северного стажа составляет сто тридцать два рубля при официальном курсе доллара в шестьдесят восемь копеек. А если у тебя еще и новая трехкомнатная кооперативная квартира в только что отстроившемся микрорайоне теплого южного города, где снабжение в магазинах по первой категории, можно только жить да радоваться.
Но есть, оказывается, много «НО». Вот например идешь ты в магазин и тебе дают курицу, цветом напоминающую истинное лицо Фантомаса. Ты смотришь на эту курицу и содрогаешься, ну и естественно задаешь вопрос:
- Скажите, а получше ничего нет?
- Нет! Потому что в области неурожай, вот и забивают почти цыплят, так как кормить нечем.
Когда мой батя поучаствовал в таком диалоге в славном городе Кишиневе в начале восьмидесятых, сердце биолога-ботаника непроизвольно сжалось.
- Да что же это такое - подумал он, таща домой то ли убитого, то ли умершего своей смертью цыпленка – неужели в такой огромной стране мы должны страдать из-за каких-то неурожаев. Надо этот вопрос обдумать.
И обдумал. По всем прикидкам выходило, что надо искать новые источники поднятия народного хозяйства.
Мысли путались и батя задумчиво чуть не угодил в открытый люк канализации, где яростно матерились пара сантехников-ремонтников. Пахнувшее из люка амбре, словно вспышкой озарило сознание.
– Вот оно – подумал батя – д#рьмо, огромнейший источник воспроизводства. Никому не нужный и неиспользованный.
Окинув взглядом пятиподъездную девятиэтажку в которой была и его квартира, батя взялся за блокнот и карандаш. Расчет квартир с установленными в них унитазами помноженный на приблизительное количество жителей из расчета квадратных метровых нормативов и частоты физиологических возможностей человеческого организма, давал огромные цифры. Приплюсовав на глазок еще и пищевые отходы со смывом с кухонной раковины, он помножил их на статистику сдаваемого в наем жилья и пришел к выводу, что такое количество биологической массы может решить все проблемы сельского хозяйства не только Молдавии, но и всего Союза.
Дело оставалось за малым, а именно за решением вопроса, как из всего этого дерьма убрать водный слив с ванны, где присутствовало мыло и СМС, так называемая - ложка дегтя в хорошей бочке меда. Лучший вариант был провести две разные трубы, а этот вопрос надо было решать уже «наверху» и батя вооружившись расчетами пошел в горком. Почему в горком, да потому что именно там сидел секретарь курирующий градостроительство, а батин тридцатилетний партийный стаж давал возможность, ну если не открывать там двери ногой, то уж без проблем добиться принятия своей персоны.
И его приняли. Первые батины слова – о поднятии на новый уровень народного хозяйства, вызвали в секретаре здоровый и оптимистический интерес. После такой поддержки батю понесло. Как истинный оратор, он начал ходить по кабинету, размахивая руками и интенсивно объясняя все перспективы своей идеи. А выглядели они примерно так:
- Если разделить поток отходов вытекающих с одной девятиэтажки, то количество биоотходов будет составлять в день … метров кубических, в месяц …, а в год …. Концентрирование данных отходов в одном месте дает нам возможность при применении парникового эффекта создать цех по производству такой биомассы как мухи, воспроизводимость которых составляет всего … суток, а также получения такого ценного вещества как гумус. – Дальше батю понесло еще больше и он красочно описал, как в этой среде появляются опарыши радостно купающиеся в фекалиях, потом из них появляются мухи, которые огромным эксгаустером (вентилятором) засасываются в прессовочный цех, где брикетируются, гранулируются и на выходе являются отличным кормом для тех же птицефабрик.
Дальше светило светлое будущее и забрезжил такой далекий и необходимый стране коммунизм. Но последнее он рассказать не успел, потому что на опарышах и фекалиях его слова прервались каким-то странным звуком, присутствующим в основном в утренних похмельных компаниях, но никак не в кабинете секретаря горкома.
Батя прервался и с удивлением посмотрел на второе лицо, которое присутствовало здесь же. А лицо вело себя довольно странно. Закрыв рот носовым платком и сметая со своего пути стулья, оно неслось на выход из кабинета с неприсущей его должности и комплекции скоростью. Красное лицо бегущего и брызгавшие из глаз слезы, а также спазматические дерганья кадыка навели батю на странную мысль, что его проект не прошел. Не успевший наступить восход коммунизма плавно перетек в закат.
С грохотом распахнутая дверь кабинета, а потом и находящегося в коридоре туалета, подтвердили его предположенье. И действительно, больше его в этот кабинет не пускали никогда, под любым благопристойным предлогом.
Интересно, а вот сейчас есть не брезгливые капиталисты?