ПАРИ
(некоторые географические точки изменены во избежание…)
У меня есть друг, компаньон и некоторым образом родственник Макс Рабинович. Кроме шуток, это реальный человек. Во всех смыслах. Светловолосый, здоровый, ну ариец арийцем. Так, некоторые черты лица и легкое характерное грассирование выдают в нем еврея. Впрочем, он никогда ничего не стеснялся, никого не боялся, на всех положил с прибором. Со старших классов демонстративно носил шестиконечную звезду на короткой цепочке, чтоб было видно в расстегнутом вороте рубашки. На все проявления бытового антисемитизма, и стремные шуточки мог ответить прямым правой, в мягкие ткани и хрящи головы. Впрочем, всегда ценил юмор на этой почве. И пил как рыба. Много. В пьяном виде искрил идеями, совершенно безумными, и не всегда было понятно, где он шутит, а где уже всерьез.
Почему в прошедшем времени? Ясен перец почему, свалил сразу, как только развелся. Сейчас он прорабом в Хайфе, жалеет страшно.
Так вот. Летели мы однажды с ним в самолете. Из Тюмени в Тянцзинь, чартером. В 1998 году. Я тогда еще пил. В смысле употреблял. Не успел еще растаять снег на ботинках, и стечь, впитываясь в ковролин грузопассажирского Туполева 154, как Макс достал из своего чудесного сидора две бутылки виски «Грантс», треугольные в сечении, емкостью 700 грамм скотча каждая. Макс летел руководителем немногочисленной группы челноков, числом около 20ти человек. Я по своим делам. Выпив бутылку, мы закурили, и, как обычно, разговорились. Я утверждал, что посадить самолет неподготовленный человек не может. Макс утверждал, что ничего тут сложного нет, главное желание. Тупой в общем, никому не нужный и не в первый раз возникший спор.
Вдруг, Макс хрустнул крутанув пробку второго пузыря, и встав, громогласно объявил:
- Спорим на 300 североамериканских долларов, что я посажу самолет.
Челноки, довольно тертые, и повидавшие многое на своем веку люди, испуганно примолкли вывернув назад шеи. Прекрасно понимая всю абсурдность идеи, и тем не менее реальный шанс поднять три сотни зеленых денег, я «подыграл»:
- Хорошо, я утверждаю, что ты не сможешь посадить этот самолет в точке прибытия.
Мы протянули друг другу руки через проход, и залили это дело прямо из горла.
Забросив маслину вдогонку вискарю, Макс не вполне твердой походкой направился в нос самолета. Челноки смотрели в его обтянутую белой футболкой спину, с надписью “Israel forever”, и молча переглядывались. Я уже мысленно переводил баксы в юани по черному курсу.
Макс скрылся за занавеской, но вскоре вернулся. Я было дело возрадовался, но Рабинович взял едва отпитую бутылку, пару яблок из пайки выданной проводницей, и выдвинулся опять в голову воздушного судна. Выглянув из-за занавески он как заправский пилот объявил:
- В Китае мне посадку не дадут, попробую в Новосибирске или Иркутске.
- Давай-давай Уточкинд, валяй!
Я вызывающе посмотрел в глаза обернувшимся пассажирам, и недовольно захрустел яблоком. Меня душила жаба за унесенный виски, хоть у самого в сумке дожидалась своего часа стеклофляжка «Смирновки».
Прошло минут десять. Небось бухает там с кем-нибудь из экипажа, подумалось мне, как вдруг загорелись табло «ноу смокинг, фастен бэлтс». Кто-то из челноков громко перекрестился. Самолет начало потряхивать. Потом он как-то странно начал крениться, то в одну, то в другую сторону. В общем, болтанка. Я встревожился, но виду не подаю. От челноков неожиданно отделился парламентер, и направился ко мне, в тыл салона.
- Мы это, посоветовались, вот, собрали денег. 300 долларов, как вы и договаривались. Пожалуйста, скажите Максиму, чтоб он не сажал самолет, очень вас просим, у нас дети. Ну скажите, что вы проиграли, пожалуйста. Мы очень уважаем и ценим Макса, он хороший человек, но если чего задумал, выполнит обязательно. В позапрошлую поездку он катался на мотороллере по грузовому салону, и снимал себя на видео для передачи «Сам себе режиссер», в рубрику «А вам слабо?». Мы чуть не задохнулись от выхлопных газов. Так что отдайте ему деньги пожалуйста.
- Ладно, уговорил.
Не успел я постучать пилотам в кабину, как дверь открылась, и оттуда высунулся Макс с улыбкой во всю рожу и обратился к бортпроводнице,:
- Маш, дай три стаканчика!
Потом снизошел до меня и спросил:
- Что, переср@лся?
- Ничего не переср@лся, гони бабки!
- Да какие бабки, ведь мы не разбивали?
- Ну и что??
- А то, если не разбивали, то и не считова!
- Ну ты и… морда, а пассажиры тебе триста долларов собрали, чтоб ты угомонился, зараза такая!
- О как кстати, давай сюда!
- Вот х$% тебе, мои это деньги по всем понятиям!
- По каким таким понятиям? Я сотню отслюнявил командиру, чтоб он аэроплан тряхнул как следует!
- Хорошо, сотню командиру, а двести мне.
- Вот уж фигушки, а кто это все заварил?
Крыть было нечем. Я отстегнул четыре полтинника, и отдал Рабиновичу. Макс, постучав хитрой морзянкой, скрылся в кабине, а я пошел на свое место, намереваясь свернуть белую голову «Смирнову», и забыться до самой Поднебесной.
Только я налил, нарисовался Макс. Челноки зааплодировали.
- Наливай, чего сидишь!
Бутылка в его руках была пуста.
P.S. А таки ведь себе он эту сотню припарил, я видел, когда валюту меняли в порту. Среди сотенных у него как раз двести грин полтинниками лежало.
Рабинович он Рабинович и есть, каналья :)
Автор: Аллюр