СЕМЕН МИХАЙЛОВИЧ БУДЕННЫЙ СКАКАЛ НА РЫЖЕМ КОБЫЛЕ...
СЕМЕН МИХАЙЛОВИЧ БУДЕННЫЙ СКАКАЛ НА РЫЖЕМ КОБЫЛЕ
Фима Жиганец
Был в центре Ростова собор Александра Невского. Его благополучно разрушили, а вокруг пустыря, получившего гордое название площади Советов, построили здания обкома и горкома КПСС. Ныне, после второго крещения, - администрации области и представительство президента России в Южном Федеральном округе. Между ними, как рефери на ринге, застыла на постаменте монументальная скульптурная группа из всадника на коне, пешего бородача в шинели и лежащего матроса. Конь выполнен настолько реалистично, что Давиду Микеля Анджело впору устыдиться ничтожности своих мужских достоинств.
В честь большого и тяжелого конского “хозяйства” место рядом с монументом с 1972 года (дата возведения шедевра) именуется - “под яйцами”. Вообще-то памятник предназначался поначалу для Волгограда, где должен был напоминать об обороне Царицына в 1918 году (где настолько героически отличился гениальный товарищ Джугашвили, что ему чуть голову не оторвали товарищи по партии).
Однако волжане творение скульптора Вучетича не оценили. Сообразительный мастер кайла и зубила шустро переименовал памятник в “Освобождение Ростова от белогвардейцев в 1920 году” и продал донцам, тем более что на коне изваян сам Семен Буденный, отряды которого взяли город и устроили здесь многодневный пьяный погром.
Вучетич, поступивший в Ростовскую художественную школу всего через шесть лет после этих событий, к легендарному командарму испытывал теплые чувства и даже пригласил героического усача на открытие монумента. Вот что вспоминал один из участников тех торжественных событий:
Буденный вокруг походил - и насупился. Народ интересуется - “Ну, Семен Михайлович, похож?” Буденный обиженно: “Я-то похож! Но це ж издевательство! Казак никогда на кобыле не сидел!”
Вот умные люди Вучетичу и присоветовали: знаешь, Михалыч - дед сварливый, съест он тебя. Ты бы приклеил к кобылке мужское начало...
“Ах, так!” - подумал оскорбленный до глубины души скульптор. И слепил такие гипертрофированные конские причиндалы, которые по праву могут войти в книгу рекордов Гиннеса.
Кстати, по сей день ростовчане это дело на Пасху белой или желтой краской красят. А ростовские “достоинства” с тех пор являют собой достоинство всего советского монументального искусства. И не только благодаря, прошу пардона, конским яйцам, но и из-за множества нелепостей, допущенных славным ваятелем.
А ведь покривил душой славный усач Буденный: в казачьих войсках атаманы традиционно шли в бой именно на кобылах, чтобы горячие жеребцы устремлялись следом, повинуясь не только нагайкам, но и с#ksуальному чувству. Да и на парад красные командармы выезжали на кобылах же. Потому как неувязочка может выйти: лихой наездник рапортует главнокомандующему, а тут жеребца “поведет” на какую-нибудь симпатяшку в конном строю... Рисуете картину? Да и сапоги на всаднике не кавалерийские, остроносые, а пехотные. Между тем тупоносыми кирзачами никогда не поймать стремя. Стремена современные, конкурные; седло – смесь спортивного с пастушеским; портупея – образца 1943 года, “ручная бомба Михельсона”, т.е. граната, которой матрос метит в резиденцию полпреда, не соответствует реальному образцу ни пропорциями, ни размерами...
В общем, с памятником Семену Михалычу не совсем повезло. А что теперь остается? Будем гордиться тем, что есть. Как гласит склерозная мудрость: терпи, казак – кобыле легче...
Или есть еще другая сентенция – грузинских мудрецов: каков поп, таков и клизм. Получил усатый казачура то, что заслужил. Ведь Конармия, которой командовали Буденный и Ворошилов (и которую лихо описал еврейский казак Исаак Бабель), часто выглядела шайкой уголовников. Об этом свидетельствует масса документов. Например, телеграмма члена Реввоенсовета Южного фронта Гусева от 20 октября 1920 года, посланная председателю РВС Льву Троцкому. В ней говорилось, что части 1-й Конной армии, проходящие через Черкасский уезд, "терроризируют власть, грабят и расстреливают жителей и даже семьи служащих в рядах Красной армии, весь скот угоняется, устраивается мобилизация лошадей, забирается последняя лошадь у крестьянина".