О вреде изобилия
Есть в Чикаго знаменитый "бабушкин дом". Крохотные субсидированные квартирки населены одинокими пенсионерами преимущественно русско-еврейского происхождения. Правительству штата оказалось выгоднее содержать несколько таких домов, чем помогать старикам оплачивать обычное жилье в разных концах города. При доме имеется медпункт, зал для отмечания праздников, курсы английского, устраиваются экскурсии, концерты и другие развлечения.
У моей знакомой Майи в этом доме живет бабушка. Бабушка, несмотря на преклонный возраст, настолько хорошо себя чувствует, что даже завела сердечную дружбу с одиноким дедушкой, живущим на соседней площадке. В таких домах это распространенной явление. Отношения, разумеется, чисто платонические, но в остальном все как у молодых: романтические прогулки, соперничество, сцены ревности, сплетни и пересуды.
То ли на 7 ноября, то ли на 9 мая пожилые влюбленные решают наконец познакомить между собой своих потомков. В бабушкиной квартире накрывается стол. На столе гора бутербродов с икрой красной и черной, семга, заливное, балык - в общем, весь ассортимент русского магазина. Фудстемпы поступают без перебоев, и старички вознаграждают себя за долгие годы советского дефицита.
С бабушкиной стороны присутствуют Майя, ее мама и дядя, с дедушкиной - сын с женой и парочка менее внятных родственников. Знакомство идет со скрипом: дедушкины наследники - люди очень чоп0pные и благовоспитанные, бабушкины - наоборот, скорее богема, точек соприкосновения мало. От смущения с удвоенной силой налегают на бутерброды, обсуждают погоду и шансы Хилари Клинтон.
В какой-то момент Майя чувствует на своей щеке влажную каплю. Через минуту - еще одну. Поднимает глаза к потолку - там следы многократных протечек. Сосед сверху, девяностолетний Моня, периодически забывает закрывать кран.
- Бабушка, - стараясь не привлекать внимания остальных гостей, шепчет Майя, - Моня опять протек.
Бабушка - женщина решительная, в свое время была директором овощного магазина. С вилкой в одной руке и бутербродом в другой она несется вверх по лестнице и начинает колотить в Монину дверь. Звукоизоляции никакой, стуки и крики разносятся по всему дому. Тем не менее бабушкины родственники продолжают занимать дедушкиных родственников светским разговором. Из соседних квартир высовываются старики и старушки, привлеченные шумом. Лестница заполняется народом - еще бы, такое событие в однообразной жизни. Сочувствуют бабушке, осуждают Моню. Кто-то звонит сантехнику. Некоторые бесцеремонно заходят в бабушкину квартиру и разглядывают потолок. Ошалевшие родственники пытаются предлагать им бутерброды, но визитеры, обсудив протечку, уходят. На их место приходят следующие. Квартира превращается в проходной двор, дедушкины родственники не понимают уже ничего.
Наконец кто-то вспоминает, что видел Моню в зале на собрании ветеранов. В зал отправляется целая делегация. На полуслове прерывают докладчика из благотворительного комитета, берут Моню под ручки, приводят. Моня отпирает дверь, доброхоты врываются в квартиру, тщательно ее обследуют и с удивлением обнаруживают, что кран не течет и везде сухо. Вся делегация возвращается в бабушкину квартиру, обсуждая, откуда могло течь. Отодвигают в сторону стол вместе с родственниками, залезают на стулья, ощупывают потолок. Потолок сухой! Извиняются перед Моней, поднимают на смех бабушку вместе с Майей. Но Майя-то точно чувствовала капли, не с неб@ же они упали! Дедушкины родственники уже окончательно убеждены, что находятся в сумасшедшем доме.
Наконец все кое-как успокаиваются и снова садятся за стол. И только начинают есть, как Майя опять чувствует мокрую каплю на щеке. На сей раз она, не поднимая шума, осторожно снимает каплю пальцем и внимательно ее разглядывает. И тут все становится ясно. Это не вода с потолка, это красная икра из русского магазина. Сидящий рядом дядя кусает бутерброды с такой энергией, что икринки летят на Майино лицо.
Майя решает еще раз не позориться и никому о своем открытии не говорить. Пусть остается неразрешенная загадка. Но тут раздается звонок - пришел вызванный сантехник. Ему на двух языках наперебой объясняют ситуацию, особо напирая на то, что сейчас потолок сухой, но раньше точно капало. Майя прячет глаза. Сантехник залезает на стул и обследует потолок. Поднимается в Монину квартиру и обследует пол и краны. Съедает предложенный бутерброд. Дает бабушке расписаться в наряде. Наконец отзывает Майю в сторону и доверительно ей говорит:
- Вы тут одна молодая и нормально выглядите. Хоть вы-то, надеюсь, понимаете, что они все сошли с ума? Ей-богу, я отсюда уволюсь. Мне уже предлагали работу в психиатрической клинике. Там будет спокойнее.