За Катенькой я охотился по другому. Знал ее давно,...
За Катенькой я охотился по другому. Знал ее давно, относился тепло, не просто как девушке, женщине, а и по-дружески, по-человечески. Короче: не увивался, а ухаживал, не атаковал грубо, а нежно и ненастойчиво добивался. Успехи были. Заметные. Надвигалось. И тут она мне сказала:
- Да не суетись ты так. Я тебя давно знаю и как бы это так сказать, чтобы тебя не отпугнуть? Ну... В общем... Ты мне тоже нравишься... Я согласна. Но дело в другом... А сама какая-то напряженная, старорежимная, дореволюционная... Вроде хочу... Определенно хочу... Именно тебя, именно с тобой... Но как в лицах представлю. Ты мне под кофточку лезешь... трусы срываешь... Или я сама... Ну противно как-то, стыдно. У меня, видимо, комплекс какой-то. «И хочется и колется» называется. В общем... У меня предложение есть. Напои меня немножко. И я расслаблюсь. Я не пью, мне много не понадобиться.
Однако комплекс оказался сильным и застарелым. Пришлось идти за второй. На этом мои деньги кончились. Я так Катеньке и сказал.
- Вот и хорошо, - сказала она, - а я как в том анекдоте: «мине дядьку больше не наливайте, бо я уже такая, як вам треб@». Бери такси и скорей к дому, тащи меня в постель.
Ловлю такси. Распален. Забыл, что денег больше нет. И тут в такси Катюшу развезло. Покрутила она своей прекрасной головкой, жестами показала, звуки клекочущие издала, успела раскрыть свою сумочку и стала ее пугать и только что выпитым и что утром съела, и вчерашним...
От этого я сразу вспомнил про деньги и говорю ей. Она в промежутках, по слогам мне отвечает:
- У - ме-ня - есть! В су-мо-чке!
Когда я их там довольно долго нашаривал и мокрыми вытаскивал, я уже не о Кате думал, а о том, как их таксисту отдавать...
Морали тут нет.