В 1996 году подписал меня приятель подвезти купленные...
В 1996 году подписал меня приятель подвезти купленные батареи типа "Москва" (такие чугунные фигни для парового отопления, которые под подоконниками стоят) домой для проведения ремонта. Шестнадцать штук. Как мы их впихивали в жигули - это особая история. Ее надо рассказывать отдельно. Практически новая машина, краску обдирать жалко - как кожу с себя снимать. Но подписался, так подписался.
Довезли, разгрузили. На радостях приятель помчался за пивом. "Разливное Невское. Счас отметим начало ремонта". Отметили славно. Он носился за пивом с двумя бидончиками несколько раз. Угомонились далеко за полночь.
Утром на работу. Встали в восемь. Практически как не ложились. Похмелье с пива - это не по-детски тяжелая вещь. Но ехать на работу надо.
Дело было в середине лета. Сказать, что было очень жарко - это ничего не сказать. Асфальт плавился. И вот два таких бидончика с пивом без крышек загружаются в многострадальные жигули и трогаются на работу. Ехать решил по самому безопасному пути, то есть по самым оживленным улицам Питера. Там машин больше - значит больше шансов проскочить в потоке незамеченным. На набережной около гостиницы Санкт-Петербург надо было повернуть на мост Свободы налево и на Петроградскую сторону. Там тяжелый поворот был. Проскакиваешь практически уже на красный. И кому-то наконец пришло в голову поворот сей отменить. И знак повесить. И именно в эту ночь, когда мы с Артуром радовали отечественных пивоваров повышением спроса на их продукцию. Короче там на момент нашего проезда был другой праздник - и отмечающих стояла целая очередь на поздравления. Именинники в погонах носились от машины к машине, принимая поздравления и подарки.
Технология поздравлений была такая. Машину останавливал камуфляж с палкой. Просил предъявить документы и с этими документами отводил к человеку в форме, который стоял, прислонившись к перилам моста. Потом бежал обратно тормозить следующего. Конвейер.
Стою в очереди на разговор и соображаю, что дальше делать и что говорить. Наконец сообразил, что говорить-то как раз нужно как можно меньше, а стоять от товарища как можно дальше. И желательно, чтобы ветер дул от него.
Собственно разговора не получилось. Он молча взял документы. Пролистывает и бурчит, что как можно мол ездить и не смотреть на знаки. Но на первый мол день вывешивания знака "только прямо" он строго карать не будет, и что мол если я на месте могу расстаться с полтинником и буду впредь внимателен, то он мол пожелает мне счастливого пути и ровной дороги. Я, ворочая во рту ком жвачки, стараясь дышать через нос, отдаю полтинник и собираюсь другой рукой взять документы...
Но это-же Питер. Кто-нибудь когда-нибудь прикуривал на улице Питера, когда дует ветерок? В какую сторону не повернись, зажигалку задувает. А тут над Невой. Ветерок сменил направление на него. Его рука с моими документами замедлила движение в мою сторону. Потом почему-то программа отдачи документов за полтинник заработала опять и я уже держу в руках свое водительское счастье, слабо понимая, что произошло. Благодетель также бурча под нос, продолжает: "А на Вашем месте, Сергей Ахмедтович, вместо жвачки я бы посоветовал Антиполицай. Эффект тот-же, но запах много приятней".
Ветерок в этот момент опять сменил направление. Теперь от него дуло на меня. И я даже сквозь собственное благоухание понял, что эту народную мудрость ему также сообщили и совсем незадолго до нашего разговора (то есть я имею в виду, что в ларек за Антиполицаем он сбегать еще не успел). И также понял, почему он бурчит под нос. И уже совсем понятно стало, почему он не сам ходит, а стоит прислонютый к перилам и к нему приводят.
Спасибо тебе, неизвестный гаишник.