Детская поликлиника, лет двадцать назад. Стою в...
Детская поликлиника, лет двадцать назад. Стою в уголке с сыном на руках и талончиком в кармане, от нечего делать (ждать ещё, как минимум, полчаса) наблюдаю за остальными родителями и их отпрысками.
По лестнице на второй этаж поднимаются бабушка с маленькой девочкой. Видно, что бабушка в этой стране (Литва, Прибалтика) недавно, т.к. дивится всему буквально на каждом шагу: цокает языком, охает и от расставленных по углам папоротников в горшках, и от плитки, которой выложены полы, и от наличия лифтов, на данный момент занятых. Народу много, поэтому, задав неизбежный вопрос, кто последний, бабушка – сесть-то всё равно негде, тут и молодые мамочки с младенцами, и бабушек хватает, - продолжает медленно гулять с внучкой по коридору.
Девочка молчит. Заметно, что в поликлинике она далеко не в первый раз, просто до этого, видимо, ходила с мамой.
Девочка не из серии маленьких ангелочков. Скорее, из детей индиго, вечно сохраняющих загадочно-непрошибаемое выражение лица. От таких ждут откровений свыше, реинкарнированных предков в новой оболочке, побед на физико-математических олимпиадах, музыкальной одарённости, и т.д.
Наконец, девочка дёргает старушку за руку и тихо зовёт:
- Бабуль…
Но та отвлечена разглядыванием всеобщей чистоты, аккуратности и мирового порядка в виде прозрачной крыши из огромных окон.
- Бабу-уль, - новый рывок и повышение голоса на полтона.
- Нет, ну кто бы мог подумать… - вздыхает поглощённая воспоминаниями и размышлениями о войне бабушка.
- Ну, бабуль!!! – совсем уже громко, привлекая к себе общее внимание. Рукав бабушки трещит под натиском внучки.
Та, в конце концов, приходит в себя.
- А? Что, Юль? В туалет хочешь?
Девочка отрицательно мотает головой, повторяет своё «Бабуль…» и, опять тихо (мне удаётся расслышать только потому, что парочка останавливается совсем рядом), доверительно спрашивает:
- Чего вылупилась?..