Когда я учился в Политехе, в моей группе был...
Когда я учился в Политехе, в моей группе был замечательный человек – Андрей Вознищик. Замечателен он был со всех сторон своей многогранной натуры. С самого начала к нему приклеилось погонялово “Возня”. Понятно, что оно трансформировалось из фамилии. Группа у нас была веселой, сдерживающих факторов для нас было мало, на парах развлекали себя всеми возможными способами, особенно галерка, где всегда сидел Вознищик. Поэтому всю группу очень веселили замечания преподавателей: “Немедленно прекратите возню на галерке!”
Когда я учился в Политехе, мы всей группой очень любили ходить на медосмотр. Неделю на все пары клался огромный болт (ведь мы ходим на медосмотр!), а в поликлинику мы наведывались только для развлечения. Чтобы попасть к терапевту, надо было взять талончик на свою фамилию, потом с этим талончиком заказать свою карточку и уж только после этого идти к терапевту. Мы всей толпой подкатили к окошку и стали перечислять фамилии, на которые надо выписать талончики: “Матюш, Верчук, Халецкий, Меглицкий, Перепеча...” И тут со стороны дверей слышится крик: “И Вознищик!”. Когда мы получили талончики на руки, в них так и было написано: “Матюш, Верчук, Халецкий, Меглицкий, Перепеча, Ивознищик”.
Когда я учился в Политехе, у нас был преподаватель по Философии – Борис Сатурнович. Собственно на этом можно было бы и закончить рассказ, если бы он не считал, что философия – это самый важный предмет для металлурга. Все четыре учебника, по которым мы учились, были написаны этим славным сыном Сатурна. Конечно, весь поток, не говоря уже о нашей группе, был полностью солидарен с Борисом Сатурновичем и любил философию всеми селезенками.
Однажды, в самом начале своего преподавания, Борис Сатурнович после первой половины пары возмутился безобразным поведением студентов и заявил буквально следующее: “Если вам не интересен мой предмет, то можете на вторую половину не являться!”
Стоит ли говорить, что после перерыва он пришел в пустой класс и осознал всю циничность современной молодежи.
Когда я учился в Политехе, мы всей группой очень любили отмечать "День Студента". В принципе такой праздник у нас был каждый день, а иногда и ночь, но календарь почему-то настаивал именно на 18-ом ноября. Как и чем отмечался этот день я уточнять не буду, каждый из вас наверняка знает названия напитков не хуже меня. Расскажу лучше, как Саня Матюш ехал в трамвае после празднования Дня Студента.
Мы всей толпой ввалились в салон и бухнули Матюша на свободное сиденье. Сам Александр спал и ему было абсолютно все равно на окружающую действительность. Постепенно, вероятно из-за вибрации трамвая, с Матюша сползли штаны вместе с трусами. Теперь Саня сидел в позе хвастающего сатира.
Нас такая ситуация очень веселила, однако пассажиры чувствовали себя не уютно. Наконец один мужичок не вытерпел, подошел к Матюшу, потрепал его по плечу и грозно произнес: "Молодой человек, оденьте брюки!" На что Матюшу, не раскрывая глаз, покопался в карманах куртки и протянул мужичку клочок бумаги: "У меня проездной!" После чего опять уснул.
Когда я учился в Политехе, мы любили исчезать в 3-ьей общаге. Самый здоровые исчезали неделями. Уверен, что жить они будут дольше меня, ведь в спирту все сохраняется дольше. Удивительно, но аборигены общежития учились несравненно лучше чем мы - городские. Возможно спирт и на мозг влияет благотворно.
Так вот, был у нас на потоке парень из Волковыска по фамилии Чайковский. По сложившейся традиции кличка у него возникла благодаря сокращению фамилии и почти все его звали просто - Чаек, с ударением на "е".
Однажды я исчез в общаге буквально на один-два дня. Утром первого дня шли по коридору трое - Я, Серега Перепеча и этот самый Чайковский. Настроение у всех троих было не очень, во рту как будто все окрестные коты нагадили. Тогда Серега вполне резонно предложил выпить чаю, только прозвучало это предложение двусмысленно: "А может чайку #бнем?" Тогда с криками: "Ну, почему я? Почему все время Чаек? Что я вам сделал?" - Чайковский испарился в коридорах общаги.
Когда я учился в Политехе, наша группа никогда не ходила на занятия в первую неделю каждого семестра. В институт мы, конечно, приходили, но, махнув рукой на пары, всей толпой шли на “фонтаны” и там отмечали начало учебы.
В начале второго курса Серега Перепеча приехал из Мозыря на три дня позже начала семестра. Он еще не знал, что вся наша группа учится совершенно другому и совершенно не там, и поэтому сразу с поезда пошел на пару по математике. Он вошел в пустой кабинет за пять минут до начала занятий и сел за последней партой. Со звонком вошла 65-летняя старушка Ираида Иосифовна и сел напротив Сергей за свой стол. Так они очень инт%мно просидели 15 минут. Ираида Иосифовна проскрежетала: “Фамилия!” Сергей отличился сообразительностью: “Перепеча!” Преподаватель открыла журнал, просмотрела экзаменационные оценки за прошлый курс, увидела, что около фамилии Перепеча написано “удовлетворительно с пятого раза” и вполне резонно спросила: “Ну, а ты чего приперся?”
Перепеча пролепетал: “Извините, пожалуйста” – и ретировался.