Филиппу Андреевичу, супругу Софьи Михайловны, стукнул...
Филиппу Андреевичу, супругу Софьи Михайловны, стукнул в ребро бес. Бес этот был на 30 лет моложе законной супруги (и на 25 кило легче) и звался ласково: Анечкой.
Филиппу Андреевичу было конечно жаль, что так вышло. Он к своей Софочке был искренне привязан и даже курить бросил после женитьбы на ней. А когда у них сын родился, Иван Филиппович, подарил ей машину «Запорожец». Ну и что, что «пять минут позора и дома». Раньше выбора не было. Это сейчас сынок Ваня себе «Ауди» купил. А несколько лет назад покорно ковырялся в «Запорожце».
Анечка пекла потрясающие пироги и называла почтенного профессора Филиппком. Она зачет ему по истории три раза сдавать приходила. На четвертый раз сердце профессора дрогнуло и счастливо забилось в предвкушении любви. Собрал вещи и ушел к Ане в ее съемную квартирку с протекающим потолком и дешевыми обоями. С милой рай в шалаше.
Софочка хотела побить изменщика скалкой, а разлучницу за волосы оттаскать. Но вспомнила, что она дама интеллигентная, и эффектно указала на дверь. Потом вызвала к себе подругу Аделаиду и всласть наревелась.
- Есть одна баба, - загадочно произнесла Аделаида. – Колдунья в четвертом поколении. Дорого.
- Ада! – возмутилась Софья Михайловна. – Ты веришь в эти сказки? Ты же диссертацию защитила по ядерной физике.
- А ты по химии. Помогло?
- Ну, не знаю… - Софочка засомневалась. – А что, кто-нибудь из наших знакомых к ней обращался?
- Я, - хмуро призналась подруга и закурила.
- Ты? – семья Ады казалась нерушимой, как египетские пирамиды.
- Сережа в прошлом году запил. Думала, с ума сойду. Попил с неделю травки, которую колдунья мне дала, снова человеком стал.
Сережей звали сына Аделаиды.
- А это законно? – Софья Михайловна все еще пребывала в сомнениях.
- А законно мужей чужих уводить?
Через неделю Филипп Андреевич пригласил супругу на новоселье, предложив заключить мировую и дружить домами. Софочка грязно выругалась про себя (интеллигенты, хоть и владеют немалым словарным запасом, все же бранные слова вслух не осмеливаются произнести), а вслух выразила полное согласие, пообещав непременно навестить счастливых «молодоженов».
Колдунья жила на городской окраине. «Прячется от людей», - решила Софочка и ошиблась.
- Воздух здесь свежий, - пояснила колдунья. – Дышится легко.
- Ага, - хрипло согласилась Софочка. – А Вы мысли читаете?
- А что мне еще читать? Не твою же диссертацию.
- Ее сам профессор Мезенцев похвалил, - обиделась Софочка.
- Это который три года назад от рака умер? Помню, как же.
- Так почему же Вы ему не помогли? – осмелев, спросила Софья Михайловна.
- Срок его вышел, - равнодушно бросила колдунья. – Рассказывай, зачем явилась. Муж, небось, к молоденькой ушел?
- Да, - горько вздохнула Софочка, - а сегодня на званый ужин пригласил. Со своей…(Софочка хотела сказать плохое слово, но вспомнила, что она леди) профурсеткой.
- Отравить ее, что ли? – спросила колдунья.
- Не надо! – испугалась Софочка. – Вы мне лучше мужчину какого-нибудь приворожите. Срочно. Чтобы муж увидел, что никто по нему не убивается.
- Какого-нибудь? – переспросила колдунья. – Где ж я тебе его возьму? В нашем поселке только пни старые да всякая пьянь. Сама видишь, бобылкой живу.
- Ну, хоть козла, - попросила женщина.
- Козла? Хм, а что, можно.
Колдунья открыла сарайчик и показала Софочке противного козла с мохнатой бородой, который при виде гостьи радостно мекнул в надежде на угощение.
- Понравилась ты моему Яшке, - улыбнулась ведьма.
- Он же козел! – воскликнула интеллигентная Софочка возмущенно.
- Козел, - согласилась ведьма. – Но тебе-то не все ли равно?
- А как мне его в гости вести?
-Иди на автобусную остановку и жди, - приказала колдунья, - скоро сам к тебе явится. С цветами, - хихикнула.
Софочка уныло поплелась на остановку. «Столько денег ведьме отдала. И за что? За вшивого козла, которому на базаре цена копейка?» - сокрушалась брошенная женщина.
Она посмотрела на расписание автобусов и, заметив, что ближайшее транспортное средство прибудет только через полчаса, села на лавку.
- Привет, - раздался рядом мужской бас.
Софочка подняла глаза и увидела плюгавенького мужичонку с прямо-таки козлиной бородкой. В руках мужчина держал букет хризантем.
- Здравствуйте, - потрясенно выдохнула женщина. – Вы козел? – бесцеремонно поинтересовалась она. – Ой, простите.
- Козел, - кивнул мужчина. – Тебе цветочки эти сильно нужны?
- Да нет.
- Тогда я ими пообедаю, - странный тип сунул букет в рот и энергично задвигал челюстями. – Горькие, заразы, - пожаловался он вконец обалдевшей Софье Михайловне.
Софочка вспомнила, что козла зовут Яшкой, и спросила:
- Скажите, уважаемый Яков, а Вы хоть научены этикету?
- Чего? – Яшка выплюнул останки хризантем и непонимающе уставился на женщину.
- Вопрос неуместен, - пробормотала она.
В автобусе Софочка заметила, что от Яши, мягко говоря, дурно пахнет. Как от козла.
- Ты, мужик, давно мылся? – если Софочка постеснялась озвучить этот вопрос, то кондукторша – нет.
- Не твое собачье дело, коза, - злобно ответил Яша, - уйди, а то забодаю!
Козел сидел на удобном кресле с надписью «Для инвалидов и женщин с детьми». Софочка стояла рядом.
- Мне вот интересно, мужик, - кондукторша перешла в наступление, - ты баба с дитем или, может, инвалид-афганец. Читать хоть умеешь?
- Зачем? – хмыкнул козел. – У меня жена ученая. Софья, ты диссертацию защитила. Прочти мне, что над этим креслом написано.
Софья Михайловна от стыда покрылась потом.
- Хорошим бабам всегда козлы достаются, - констатировала кондукторша и отошла в сторону.
В гости к «молодоженам» они прибыли с небольшим опозданием, потому что Яша настоял, чтобы Софья купила в магазине бутылку водки.
- Филипп не пьет, - протестовала против покупки Софочка. – У нас не принято.
- Слушай, не будь занудой, - заявил Яков, - водку пьют все. Даже козлы.
Софья Михайловна вздохнула и купила бутылку «Гжелки», не желая вступать в магазине в спор о всеядности козлов.
Если Филипп Андреевич и удивился, что покинутая им супруга пришла со спутником, то виду он, во всяком случае, не подал и учтиво поздоровался с Яшей.
- Яков… а по отчеству как?
- С козлом, который меня зачал, я, к сожалению, незнаком, - честно признался Яша.
- У Якова было трудное детство, - вмешалась Софья, - он вырос в детдоме.
- В сарае, - уточнил Яша.
- Да, там были ужасные условия, - подтвердила Софья Михайловна.
Сели за стол. Яша по-хозяйски откупорил бутылку водки и разлил ее по хрустальным бокалам.
- Мы не пьем, - хором ответили Аня и Филипп Андреевич.
- Зря, - вздохнул Яша, - ну да ладно, нам с Соней больше достанется.
- Софочка, ты пьешь? – поразился профессор.
- Пьет, - козел больно наступил своим копытом на ножку Софьи Михайловны.
Софочка обреченно кивнула и, зажмурившись, выпила.
- Яков, а Вы где работаете? – спросил профессор.
- Нигде, - равнодушно бросил Яков, - что я, лошадь?
- Яша вольный художник, - Софочка попыталась оправдать своего спутника.
- А что же Вы рисуете? – поинтересовалась Аня.
Она питала к людям творческим необъяснимую слабость и год назад чуть не вышла за одного из современных живописцев, быстро, впрочем, разобравшись, что ее избраннику практически все равно, с кем делить кушетку в мастерской.
- Так, коз всяких, - хмыкнул Яша и положил себе в тарелку очередную порцию капустного салата. – Вкусно, твою мать, - похвалил он Анину стряпню.
Профессор подавился маринованным грибочком и закашлялся. Яша дружески похлопал его по спине.
- Ты, профессор, смотри, не окочурься. У нас в деревне кобель в прошлом году так же костью подавился. Сдох.
Софья Михайловна покраснела и выдавила:
- Яков, нам уже пора.
- Уже? – засокрушался Яша. – А водку допить?
- А Вы ее забирайте. Дома допьете, - ядовито посоветовала Аня.
- И то верно, - согласился козел.
Прощаясь в прихожей, Яша подмигнул профессору:
- Красивая у тебя козочка. Молодая. А у меня старая. Зато умная. Хотя между нами, кому этот ум нужен? Одно горе от него.
Когда гости ушли, Анечка злорадно заметила Филиппу Андреевичу:
- Вот увидишь, сопьется твоя бывшая с этим козлом. Встретим их через годик-другой где-нибудь на помойке.
- Сопьется, - согласился Филипп. – Неужели этот Яков ей нравится? Сонечка - интеллигентнейшая женщина! Не верю! – подобно Станиславскому, профессор закатил в отчаянии глаза.
На следующее утро он собрал вещи и решил вернуться к жене.
- Прости меня, Аня, - сказал он любовнице, - но мне больно видеть, как моя жена мучается с этим Яковом. Не могу ее доверить какому-то козлу. Мы двадцать пять лет вместе.
Анечка закрыла за профессором входную дверь и заревела.
Все-таки обидно в двадцать два года понять горькую истину: все мужики-козлы