Всякое бывает. Но такого, ни до, ни после с нами не...
Всякое бывает. Но такого, ни до, ни после с нами не случалось. Собрались мы как-то с братом съездить в выходные на рыбалку с детьми: свежий воздух, палатки, уха на костре и все остальные прелести. Напросился с нами наш общий знакомый Гриша – взяли, как не взять. Скучно ему, человек разведенный, да и рыбалку он воспринимает как-то по-своему – выпить, в определенный момент в исконно русской манере - одним словом, выразить свое восхищение как происходящим, так природой в целом, и с чувством выполненного долга уползти спать. Нормальный, в общем-то, мужик. Вот и этот раз не был исключением.
Время около четырех утра, дети посапывают в палатке, Гриша давно спит в авто (палатки не признает принципиально), я и брат сидим у костра, ведем разговоры за жизнь и неспешно допиваем пиво. Красота. Глядя на восток сквозь макушки высоченных сосен, просматривается еле заметная предрассветная полоска – час и покажется солнце. И тут, со стороны болота, доносится чуть слышный рык. То снова появится, то вдруг резко оборвется. Мы с братом переглянулись:
- Да не, не может быть, - сказал озадаченный брат.
- Со стороны болота вряд-ли, если только с бора приперся, - предположил я.
- Да не ходили они тут никогда. Пойдем, посмотрим, - добавил я.
Взяв по топору, мы выдвинулись к автомобилю – он стоял чуть выше в стороне. И опять раздался продолжительный и утробный рык.
- Матерый, с.ка, - резюмировал чуть слышно брат, перекладывая топор из руки в руку. Подойдя к авто мы остановились, и начали вглядываться в еле светлеющий лес.
С озера веяло утренней прохладой, недопитое пиво грелось у костра. Я прислонился к машине, вслушиваясь в тихий летний лес. Вдруг авто закачалось, ворочался Гриша. И одновременно из него донесся Гришин утробный храп…
Даже наш с братом ржач не смог разбудить этого «кабана». С тех пор Григория, в узких кругах, кроме как «матерый» и не зовут, да он и не обижается.