Вышло так, что корейского пацана по имени Пак...
Вышло так, что корейского пацана по имени Пак усыновила русская семья Барыкиных, когда родители мальчугана в автоаварии погибли. У Барыкиных на тот момент был сын – Толян – здоровый лоб - и шел ему уж тринадцатый год.
Нынешнее поколение и так сплошь акселераты, и это уже мало кого удивляет, но Толян вымахал не просто здоровым пацанчиком, а истинным великаном. Кушал Толя с большим аппетитом, в классе гонял всех сверстников и даже задирал ребят из старших классов. Шла за ним слава «безбашенного» оторвыша. А корейцу Паку – всего-то восемь годков от роду. Папа Пака - Ким - служил некогда вместе с отцом Толи, Семеном Барыкиным, в десантных войсках. Не «разлей вода» были друзья. Настоящие!
И после возвращения священного долга Родине не потеряли друг дружку из виду, еще крепче сделалась мужская дружба однополчан. Потому, когда несчастье приключилось, не было сомнений у Семена Барыкина и его супруги Тамары, что делать с сыном друга. Родственников у корейца не сыскалось и сироту пригрели Барыкины.
С радостью согласился Пак влиться в дом Барыкиных членом семьи, да Толька, зараза, невзлюбил корейца. Как же, конкурент появился за родительское внимание! Да и вообще, нраву Толян был, прямо скажем, гаденького. Любил обидеть слабого. А Пак как раз и был вроде бы таким – худющий крошечный миниатюрный восточный человечек, сущий чертенок. Щ–у-упленький. Правда, папаша его – коренастый обрусевший кореец Ким - до кончины своей скоропостижной обучал сына элементам КУНГ-ФУ. Но о том никто не знал из окружающих. А еще Пак не выговаривал букву «Ш» по–русски. Не шла она у него – и все тут.
Итак, волею провидения стали они братьями – Толян и Пак. - Писюнчик! – так обзывал старший Толян младшего «братца» – корейца Пака. Толян подвалит к новоявленному восьмилетнему родственничку, двинет кулаком в плечо, тот летит к стенке, а наш галдит во все горло: - Писюнчик - попрыгунчик! Писюнчик – попрыгунчик! Корейский мальчик Пак все терпит. Лишь изредка горячая восточная слеза падает в его ладошки, которыми он прикрывает лицо. Наш бугай Толян ему пендаль даст – кореец летит через всю комнату, как мячик. Родители всем пельмешки разложат, а Толян тайком братику пельмешки у меньшого брата тырит. Говорит зло: «Жри свой корейский «Доширак»!
По делам в районную управу раз отошли на пару часов Семен и Тамара Барыкины. Наказали сыновьям сидеть смирно и дружить. Толян кивает. А тут заболел у Пака зуб от поедания ирисок, а наш Толян к нему идет с кусачками «зубик вынимать». Родителей нет дома, и нет спасу несчастному от брата–забияки. Вот восточный маленький человечек и кричит: - Не надо! Не надо! - Надо! Открывай пасть! Выдерну все твои 6 зубов! – грозит Толян. Великан, зараза, уже и зубы успел во рту маленького корейца пересчитать. Запомнил число. - Нет, один рви! – торгуется Пак. - Нет - шесть! - А-а-а! Отойди от меня! Пожалеесь! - Давай, беззубый черт! Сейчас я буду стоматологом! И букву «Ш» заодно у меня научишься выговаривать! «Пожалеесь!» А не то кусачками зубья подергаю! А то ишь, пугать меня, Толяна, удумал! «Пожалеесь!» Не смеши! Что ты можешь, гриб ты шиитаке! И снова двинулся амбал на корейца, поигрывая кусачками, да вдруг потемнело в глазах его. Маленькая пятка Пака стрелой взлетела от пола и врезалась в челюсть Толяну. Последний выронил из рук кусачки, да рухнул на пол бесчувственно.
Через два часа Барыкины вернулись домой. Так получилось, тихо зашли. С ужасом застали такую картину: Толян ползал на четвереньках по полу кухни и кричал: - Толян – писюнчик! Толян – писюнчик! А маленький корейский мальчик сидел на нем верхом и командовал: - Исо! Исо! Исо! - Толян – писюнчик! Толян – писюнчик! – тараторил Толян. - Что это вы делаете? - воскликнули Барыкины. Ребята застыли. - Играем в кавалеристов! – нашелся Пак. - А! Тогда понятно! Надеюсь, вы друг друга не обижаете? Вы же братья! - Нет! – покачал головой кореец. - Нет! – чуть не плача согласился Толян. - Хорошо. Только это… Писюнчик… слово это - не очень приличное. … Не надо его больше употреб..ть. Хорошо, ребята? - Угу! – гаркнули оба пацана одновременно.
Родители вновь ушли, не сложилось у них сразу все дела доделать в управе района, а через полминуты по заднице Толяна снова стукнул хлыст, и он вновь стал ползать на четвереньках и канючить: - Толян - писюнчик! Толян - писюнчик! Толян – писюнчик! - Исо! Исо! – без эмоций требовал кореец. – Будесь знать, как маленького брата обижать!
А тем временем на улице Тамара Барыкина улыбнулась мужу: - Какие они у нас дружные получились! Семен кивнул и напомнил: - Надо обязательно Паку логопеда привести. Все же, букву «Ш» он должен научиться произносить правильно!
Супруги зашагали в сторону управы. Барыкины не знали, что в их квартире вовсю звучат слова и приказы типа «Писюнчик!», «Исо!», «Будесь знать, как меня обижать!», а также свистит хлыст юного восточного наездника. Но вскоре в запале скачек на спине амбала Пак неожиданно четко выговорил букву «Ш». Толян прибалдел и потребовал сказать еще. Пак сказал четко «Будешь знать, как меня обижать!» много раз, и все фонетически точно!
Барыкиным не пришлось вызывать приемному сыну логопеда. А Толян, познав пятку меньшого братца и корейское чудо в исправлении речи, ошалел и стал теперь лучшим другом, защитником и истинным братом.