ДЭЛЭГАТ
Извините, что так длинно, но из песни слов не выкинуть.
Приключилось это в 1992 году, период моего обучения на пилота гражданской авиации.
По плану, весь наш факультет (около сотни весьма веселых и находчивых морд) 2,5 года учился в Киеве, а стальные 2,5 года - в Кировограде.
Разумеется, после переезда в Киеве почти у всех остались подружки, не навестить которых было бы просто преступно. Ну, и примерно раз в две недели мы старались в стольном городе на выходные отмечаться. До Киева добирались как принято у нас - все летчики братья (за исключением некоторых потерянных личностей), поэтому экипажу пару пузырьков (им радость и нам приятно), а мы либо в салоне, либо в кабине.
Это была присказка. Теперь к делу.
Собрались мы "со товарищи" в очередной раз в Киев, договорились с экипажем, стоим в кабине и ждем, пока дежурная уйдет. Один из летчиков предупредил:
- Парни, дежурная сегодня зломерзкая, выгонит наxpен, поэтому стойте в кабине до взлета, а потом смело топайте в багажный отсек, в салоне мест вряд ли найдете.
(Поясню: в Ан-24 багажный отсек находится в хвосте и отделен от салона только шторами).
Ладненько, нам-то все равно как лететь, тем более полет занимал чуть меньше часа. Самолет взлетает, и мы вчетвером спокойно выходим из пилотской кабины и гордо двигаемся через весь салон в багажник.
(Небольшая, но важная для рассказа деталь: чтобы пройти без проблем на перрон приходилось надевать форму, а поскольку дело было зимой, то все мы были еще и в летных куртках, т.е. от летчиков практически не отличались).
Еще "по пути" я отметил недетское удивление, граничащее с легким ужасом, в глазах пассажиров, но списал это на обычный пассажирский "взлетный мандраж". Добравшись до багажника мы положили на пол парочку чемоданов и уютно устроились на них.
Получилось так, что я сел в самом проеме, где должна была висеть штора (ее уже давно оборвали), спиной к пассажирам. Только я собрался покемарить, как один из товарищей достает бутыль с зеленым змием и колбасу:
- У меня день рождения завтра, а мы не увидимся (он сам киевлянин), давайте сейчас это дело и отметим.
Упрашивать никого не пришлось, через пару минут из очередного чемодана соорудили столик фуршетный и начали человека поздравлять.
Прошло минут 15-20, мы уже в приподнятом настроении, разговоры разговариваем, и тут кто то меня по плечу сзади хлопает. Оборачиваюсь - стоит дядька, (ему бы в фильмах по Гоголю сниматься без грима. Пузо необъятное, тыква лысая, в руках шапка размером с канализационную крышку, одно ухо которой торчит строго вверх, и в дохе. Стоит и смотрит на нас.
Беру стаканчик, протягиваю ему. Мужик смотрит на стакан (на то, что внутри, точнее), глотает слюну, и говорит:
- Та ни-и, я делэгат от пассажиров...
Далее очень длинная пауза. Я не вытерпел:
- И что?
Мужик:
- Я делэгат от пассажиров... - опять пауза.
Тут уже все начали возмущаться, что, мол, на всех пассажиров у нас не хватит, давай бахни стакан - и на свое место баиньки.
Мужик:
- Та ни-и, я же делэгат... Вы вот тут сидите, пьете, а самолет, понимаешь, летит. А скоро, понимаешь, Киев... Пассажиры волнуются, просят вас обратно, понимаешь, в кабину...
И тут только я допер, почему вся толпа так на нас смотрела (и, видимо, продолжала смотреть, я спиной к ним сидел). Они решили, что мы - экипаж. Сидим, "понимаешь" водочку употребляем, вместо чтобы самолет пилотировать... Вот они гонца и отрядили.
Как говорится "И тут Остапа понесло", на меня снизошло вдохновение:
- Делегат, - говорю, - ты не трясись. Сейчас на ваших глазах происходит испытание новой авиационной компьютерной навигационной системы - самолет сам взлетит, ты это видел, наберет высоту, снизиться, сядет и даже зарулит на стоянку. Нам запрещено заходить в кабину, до окончания полета. Так и передай народу. Свободен.
Мужичонка понуро развернулся и поплелся ответ держать перед пассажирами.
Гляжу - народ пристегиваться начал, сумки с верхних полок снимать, читать таблички, где написано, какую позу принять при аварийной посадке (некоторые даже тренироваться начали).
Пока мы смеялись - самолет снизился, сел, зарулил. Народ сидит позеленевший, сопли бахромой висят, никто не шелохнется, к выходу не прут по головам друг друга. Идеальный пассажир, одним словом.
А когда остановились двигатели, и из кабины показался экипаж - начался Содом и Гоморра. Вначале небольшая пауза с гробовой тишиной (переваривали, осознавали), а потом рев хохота, друг друга по спине хлопают, поздравляют друг друга (с чем, интересно?), и самое главное - тычут в делегата, пальцами у виска крутят и тащатся, мол, какой дурак - поверил, чуть в штаны не навалил (а сами, типа, смелые и умные, не поверили).
Еще стоит отметить выражение лица стюардессы - она-то не при делах была. Стоит, то на юбку себе смотрит, то на колготки (дырки ищет, а иначе чего люди то ржут как лошади?) и так минуты 2-3.
А мы, вдоволь нарадовавшись зрелищем, потихоньку слиняли, а то ить и по фейсу не долго получить, когда радость уляжется.