Однажды (мне было 23) я проходил - вынужден был...
Однажды (мне было 23) я проходил - вынужден был пройти - психологические тесты. Большинство таких тестов я, быстро и более или менее навсегда пройдя раннеюношескую тягу познать самого себя, считал абсолютным околонаукообразием, а тех, кто этим занимается - шарлатанами или идиотами (позднее я встретил пару вменяемых и честных психологов; большого профессионального признания они не достигли). Результат тестирования для меня был важен - чем хуже результат, тем мне лучше. Не хотелось мне в армию. Я решил, что не нужно валять дурака. Если я буду говорить правду - психолог как раз и сочтет меня дураком.
Началось, естественно, с вопросов об ориентации в пространстве, времени и ситуации. Я засмеялся.
- Почему вы смеетесь?
- Вы не знаете?
- Что я не знаю?
- Какой сегодня день.
- Знаю.
- Тогда почему вы спрашиваете?
- Я хочу удостовериться в том, что вы знаете.
- Я знаю, хотя мне это и не нужно.
- Так скажите.
- Вторник, такое-то число.
- А почему вам это не нужно?
- Потому, что это знание не влияет на мое сегодняшнее расписание.
Психолог позадавал еще какие-то вопросы, сверяя ответы с тем, что уже было в моем личном деле. По-моему, он был удивлен, что все совпало.
Тест Роршаха. Знаю ли я, что это?
- Да, я знаю, это тест Роршаха. Вы попросите меня сказать, что напоминают мне эти картинки. Должен вас разочаровать, они напоминают мне тест Роршаха.
- И что же, вы действительно не видите в этих картинках каких-то фигур, изображений?
- Нет. Я вижу чернильные пятна, обладающие осевой симметрией.
- И никаких бабочек?
- Какие бабочки, это же чернильные пятна, вы что, не видите?
Психолог что-то пометил на своем листочке и нарисовал на бумажке горизонтальную ось с двумя стрелочками на концах. Вот, в эту сторону счастье, в противоположную - несчастье. Поставьте точку в том месте, которая отвечает вашему представлению о своей счастливости.
- Когда?
- Сейчас.
- Сейчас поставьте или сейчас счастливости?
- Сейчас счастливости.
- А поставить когда?
- Тоже сейчас.
- А счастливости какой?
- Как какой?
- Ну, смотрите. У меня сейчас есть основания быть несчастным, потому что заведение, где мы с вами находимся, для счастья плохо оборудовано.
- Ну, да, в общем.
- С другой стороны, меня все это тестирование очень развлекает. Так что сейчас в общем я вполне удручен, а сейчас непосредственно - ровно наоборот. А просуммировать я не могу, потому что у этих двух величин, как сказал бы физик, разные размерности, это как если вы литры с километрами складываете. Поэтому моей точки на вашей оси нет.
- Но нам же нужно решить, считаете ли вы себя счастливым человеком?
- Это вам нужно. А мне - нет. Я и так знаю, какой я человек.
- Как вы это можете знать?
- Ну, я же у себя есть.
- Но вы же наук о человеке не изучали?
- Нет.
- Как же вы тогда знаете?
- А вы статику с динамикой изучали?
- Нет.
- Как же вы тогда ходите? Если вам так уж нужно, поставьте эту точку сами, я спорить не буду.
- Но это же будет мое представление, а не ваше, а мне нужно ваше.
- А почему тогда ось ваша?
- Ну, ладно. - сказал психолог, делая пометку. - Нарисуйте, пожалуйста, дерево.
- Вам какое? С почвой, без почвы, с листвой, без листвы, или, может, вечнозеленое? Или фруктовое?
- Такое, которое у вас само нарисуется.
- Интересно, с чего вы взяли, что у меня деревья сами рисуются?
- А что у вас само рисуется?
- Парусники.
- Почему?
- Потому, что они красивые и потому, что для того, чтобы прилично нарисовать парусник, не нужно уметь рисовать хорошо.
- Ну, хорошо. Нарисуйте тогда дом. Дом вы можете нарисовать?
- Могу. (Я нарисовал план дома, в котором мне хотелось бы жить и начал ему объяснять, где в нем что: это вот мастерская, тут ванная комната...).
- Нет-нет, нарисуйте вид снаружи.
- Нет-нет, это специалист пусть рисует...
Потом еще были вопросы о том, что я ищу и нахожу в книгах (разное, а вы как думали?), об отношениях с родителями, с друзьями, с женщинами (отношения с родителями, друзями и женщинами я обсуждаю с родителями, друзями и женщинами, а с вами - не обсуждаю), вопросы о том-сем и эдаком. Я продолжал подвергать сомнению осмысленность вопросов. Через час этих боданий меня все это уже не развлекало, а через полтора - стало явно неприятным.
- Почему вы не хотите сотрудничать? - спросил психолог. Я ответил, что у нас с ним разные цели, поэтому я не очень понимаю, о каком сотрудничестве речь.
- И какие же у вас цели?
- Как это какие? Посмотреть на методы, с помощью которых вы хотите что-то обо мне узнать. Я тестирую вашу псевдонауку.
- Почему вы считаете это псевдонаукой?
- Потому, что это псевдонаука. Я мог бы совершенно сознательно давать вам другие ответы, и вы пришли бы к совершенно другим выводам. Я мог бы нагородить вам ерунды про то, что я вижу в пятнах Роршаха. Мог бы нарисовать вам деревья, дома и все такое. И я бы у вас получился другим человеком. Понимаете, если вы изучаете то, то действительно есть, то вам нужно тихонько подсматривать, а не тыкать в меня всякими Роршахами. Вы знаете, что воздействие наблюдателя - даже в физике - искажает результат наблюдения?
- Знаю.
- Тогда вы должны знать, что наблюдению можно верить только тогда, когда можно точно установить, что воздействие наблюдателя мало. В данном случае оно не только велико, но и неопределенно велико.
- Почему?
- Потому, что, например, что если бы вы были женщиной, или в вас было меньше роста, или еще что-нибудь, я бы, возможно, не заставил вас терять терпение своими ответами и репликами. Я бы вас мог бы вас просто пожалеть.
- Вы меня?
- Ну да, я - вас, почему нет? Я мог бы вас пожалеть, произвести хорошее впечатление, сэкономить ваше время. Если у вас нет вопросов - я пойду.
Вопросов у него не было. Вероятно, он был бы очень несчастлив в этот момент. Разумеется, по моей шкале, если она у меня есть.