Как я дважды вступал в комсомол. Было это дело давно,...
Как я дважды вступал в комсомол.
Было это дело давно, когда у всех на ушах висело по полкило коммунистической лапши, и можно было ей накормить еще полстраны.
Едва мне исполнилось 14 лет, я побежал вступать в комсомол. Причина - мне надоело носить пионерский галстук. К этому времени я вымахал непомерно и ходить в пионерском галстуке было как-то смешно. Прочитав устав, программу, «Малую землю» и прочую хр#нь, изучив сколько медалей у ВЛКСМ (заодно и у Брежнева), получив 2 поручительства, я смело ринулся в бой.
Учился я отлично, поэтому без труда прошел все собеседования и заседания в школе и отправился с документами в райком. Там тоже бодро ответил на все вопросы про историю и подвиги комсомола и про молодогвардейцев, и про «Как закалялась сталь» и про «Малую землю». Все присутствующие члены комитета проголосовали единогласно за принятие меня в их организацию. После голосования секретарь так ласково и вкрадчиво сказал:
- А не для протокола – какие у тебя любимые книги?
- «Мастер и Маргарита» и «Один день Ивана Денисовича.
Секретарь аж весь засиял, как самовар: «Как?! С этой антисоветчиной, с этой буржуазной пеной ты собираешься в комсомол? Вон отсюда!».
- В этих книгах нет ничего антисоветского и они официально изданы. Вы сами читали эти книги?» спросил я. И получил гордый ответ: - Не читал и читать не собираюсь!.
Не получив билета, я вернулся в школу. Но галстук с этого дня перестал носить. Логично решив - раз в комсомол можно поступать, то уже не пионер. В школе так никто и не заметил, что меня не приняли в «славные ряды ВЛКСМ». Я учился себе спокойно, не обременный комсомольскими поручениями и собраниями. И только в десятом классе перед окончанием школы директор, узнав, что я не комсомолец, пришел в ужас:
- Тебя в институт не примут, сорвешь нам план поступлений. Срочно вступай в комсомол! Сегодня же!….
…А сегодня у меня была запланирована пьянка с моим другом - одноклассником, секретарем комсомола школы.
- Совместим приятное с полезным - сказал дружбан.
- С тебя бутылка, а я тебе сейчас дам поручительство и выпишу все документы в райком.
Так как нужно два поручительства, пришлось пригласить еще одного друга и купить еще одну бутылку.
Написав все документы и купив вина, мы втроем отправились в райком. Зная своих друзей, бутылки я предусмотрительно положил в свой портфель и пошел на прием.
Дверь в кабинет была закрыта, но там явно кто-то был. Я постучал условным везде стуком: 2 длинных, 3 коротких. Дверь тут же открылась, из моих рук взяли портфель, извлекли вино.
- О!! две бутылки, да еще «Фаусты»!! Тогда проходи и садись с нами.
За столом, уже изрядно замызганным закусью, сидело человек 5 поддатых комсомольцев во главе с секретарем, который меня не принял в комсомол. Мое вино было тут же разлито и вместе со мной выпито. Вдруг раздался условный стук и пришел еще один комсомолец с бутылкой. Бутылку у него забрали, а самого отправили восвояси. Все уставились на меня:
- А ты кто такой и чего пришел к нам?.
Оказалось, что тот комсомолец, что приходил, был замечен пьяным и пришел в райком «отмазаться» от выговора.
На что ему было указано купить бутылку и проставить комитету комсомола. Пока он ходил, комитетчики приняли меня за его.
- Я пришел в комсомол записаться - говорю.
- Ты нам подходишь, пьешь как мы! настоящий комсомолец! А документы у тебя есть? Если нет, то мы сейчас тебе что-нибудь придумаем и напишем.
- Спасибо, все есть.
- Ну вот и ладненько. Оставь документы, Маша завтра билет выпишет.
После того, как выпили принесенную бутылку, я спросил секретаря, читал ли он «Мастер и Маргарита» и «Один день Ивана Денисовича»?
- А то! Такие замечательные книги! «Один день» пару лет назад достал и прочел в машинописном варианте, а «Мастера» только в прошлом году прочел. Один еврей дал взятку книгой. С тех пор это мои настольные книги».
Ничего я ему не сказал. Жалко мне стало этого секретаря, живущего двойной жизнью. Днем говорит «правильные слова» и устраивает «разгоны», а вечером после работы каждый день по черному пьет «чернило» и читает втихаря хорошие книги.
Потом в жизни мне много встретилось спившихся, никчемных партийных работников, попивающих «чернило» и вравших всю свою жизнь, но все равно пытающихся устроить своих детей в партийные или иные органы.